Глава 3. Чужие исповеди.
Осталось несколько минут,
И тишь наступит гробовая.
Но, раньше чем они пройдут,
Я жизнь свою, дойдя до края,
Как алавастровый сосуд,
Перед тобою разбиваю.
Борис Пастернак
И тишь наступит гробовая.
Но, раньше чем они пройдут,
Я жизнь свою, дойдя до края,
Как алавастровый сосуд,
Перед тобою разбиваю.
Борис Пастернак
Мы с Томом тащили огромные стопки вырезанных фигурок для оформления спортивного зала. Как хорошо, что участь оформителя обошла нас всех стороной и досталась Майку Ньютону. Внуку того Ньютона с которым я училась. Зайдя в пустой спортзал, мы увидели Майка со страхом осматривающего фронт предстоящих работ. Я бы хотела его пожалеть, да боюсь, если сделаю это, то придется помогать.
- Принимай посылку. Распишись в бланке. Наслаждайся жизнью, - уронив наши стопки у ног, оторопевшего паренька, мы радостно и широко заулыбались – от нас больше ничего не требовалось.
- Фух, спасибо вам зато, что все это вырезали, а то я уже испугался, что мне придется все делать самому. Вот только если бы я не разбил мячом окно в кабинете директора – это счастливая работенка досталась бы кому-нибудь другому, - но окно было разбито, благодаря мне кстати. Изначально у мячика была другая траектория, но я быстро догадалась, что нас могут попросить помочь в оформлении зала и нашла чудного провинившегося юношу, что очень хотел загладить свою оплошность. Кажется, общение с Лили плохо на меня влияет.
- Не скучай, Майк, мы уверены у тебя все получится, - у меня получилось слишком саркастично, и Том укоризненно толкнул меня в бок.
- Ванесса и Катрин хотели зайти и помочь тебе, так что жди гостей, - подсластил пилюлю Томас. Помахав Майку на прощание, мы медленно пошли к выходу из зала, а Ньютон, взяв фигурку, отправился приклеивать ее на стену.
- Ауч, - чаще всего за такими немногословными восклицаниями идет мордобой с жестким насилием.
Запах крови очень быстро дошел до нас. Одного мимолетного мгновения хватило Тому, чтобы развернуться и метнуться в сторону предполагаемой жертвы. Ухватив вампира за шкирку, я выкинула его прочь из зала. Опьяненный жаждой он мало чего понимал, стараясь преодолеть преграду в виде меня и хлипкой двери внутрь к столь желанному для него напитку. Мертвой хваткой держа Тома за шею, я выволокла его на улицу. Свежий воздух и пара крепких ударов, помогли прийти ему в более или менее относительное спокойствие.
- Я… прости. Просто у меня еще не получается сдерживаться так как у остальных, - вообще не дыша, он пинал носком ботинка землю под ногами.
- Ничего, главное, что все обошлось. Вот только я не совсем уверенна, что нас никто не видел, - внимательно прислушиваясь к тому, что происходит рядом, я похлопала Тома по плечу.
- На счет этого не волнуйся, даже если нас кто-то и увидел, то уже забыл, - интересно, а от жажды или пары тумаков по голове вампир может свихнуться?! Скептически рассматривая Томаса, я даже потрогала его лоб, вдруг температура появилась. – Это просто мой дар, - усмехнувшись, Том убрал мою руку со лба. – Я могу сделать так, что люди забудут о нас, как только увидят.
- То есть, если Майк тебя сейчас увидел, то, как только ты вышел из зала он уже и забыл об этом? – очень интересная способность. Главное, чтобы о ней не узнали Волтури, иначе они не пощадят никого, чтобы заполучить его в свою коллекцию.
- Нет, немного не так. Я выбираю, когда и кому забыть – это не работает спонтанно. Когда ты забеспокоилась, что нас могли увидеть, я сделал так, чтобы о нас забыли ровно с той минуты, как мы вышли из зала. Так что с моим даром, мы можем жить в этом городе, целую вечность, или выбрать какой-нибудь другой городок, где всегда плохая погода, - объяснил он пока мы неторопливо шли к нашим машинам.
- Твой дар действует на всех и на вампиров? – если так, то можно пробраться в Вольтеру украсть что-нибудь у Аро, и никто об этом не узнает.
- Нет, только на людей, - остановившись у моей машины, мы оглянулись на школу.
- Том, а почему вы переехали в Форкс? – я так давно хотела задать этот вопрос кому-нибудь из Калленов, но никак не решалась. Мне было страшно, казалось, они догадаются кто я, если спрошу. Том вряд ли знал всю историю Калленов и этого городка, поэтому я, наконец, и спросила.
- Все почему-то очень хотели вернуться сюда, а мне, в общем-то, неважно, где жить. Главное, чтобы рядом кто-нибудь был. Правда, они меня немного перепугали, когда я уже почти сделал так, чтобы все забыли Калленов. Оказывается, тут есть оборотни и нужно, чтобы они помнили нас, так что пришлось очень пространственно мыслить о них. Но думаю, они бы не забыли и без таких ухищрений – они же не совсем люди. Эдвард немного жалел чего-то, когда мы встретили в магазине деда Ньютона, и он никого из них не узнал. А вообще мне этот город нравится: тут немного жителей и мне намного легче справляться с жаждой. А вы, почему переехали сюда?
- Лили захотелось поучиться в школе, почувствовать себя подростком, поэтому она придумала целую историю нашей семьи. А город мы выбрали наугад, - с нечеловеческой силой и красотой я приобрела умение красиво лгать. – Кстати, а где все Каллены? – Лил как раз выбежала из школы, радостно насвистывая какую-то мелодию.
- Ты же знаешь про это убийство на кладбище?
- Еще бы не знать. Мне кажется, только слепо-глухо-немой в этом городе не знает про таинственное убийство кладбищенского сторожа за пару дней до Хэллоуина, - саркастично заметила я, Том усмехнулся, кивая моим словам.
- Я тоже думаю, что какие-нибудь наркоманы искали, чтобы раскурочить или чтобы своровать, а сторож им мешал, и нет в этом убийстве ничего мистического. Но ведь Хэллоуин завтра, а тут такое. В общем, я не до конца понял, почему все они так близко к сердцу приняли это событие. Старичку просто свернули шею, а не высосали его кровь. К тому же, они все с момента нашего переезда сюда избегали кладбища. Такие странные: они жили тут лет сорок пять - пятьдесят назад, лично мне бы захотелось пройтись по кладбищу и узнать, кто из моих бывших одноклассников умер. А они бояться…
- Может быть, они бояться увидеть там могилу кого-нибудь дорогого для них, - подошедшая к нам Лили, внесла свою лепту в беседу, и отдала Тому список дел для Элис.
- Наверное, я не знаю. Но все очень рады, что познакомились с вами: Эдвард впервые заговорил именно благодаря вам. Я уже начал думать, что он немой, так что когда он неожиданно сказал о твоем даре – это было шоком. Ладно, я поеду, передам нашему заводному мотору список дел, а то она наверное все изволновалась, что еще не получила его, - помахав нам на прощание, Том уехал.
- Сегодня обещал прийти Лука, так что не пытайся оторвать голову тому вампиру, что придет к нам в дом. А у меня есть дела, - открыв машину, я бросила свою сумку на заднее сидение.
- С тобой не нужно идти? Ты ничего опасного не задумываешь? – забрав у меня ключи от машины, спросила Лил.
- Нет, это… мое – личное. Все будет хорошо.
Честно говоря, я не была до конца уверенна, что все будет хорошо и что вообще что-то произойдет. Но мне нужно было убедиться – узнать всю правду, наконец. Сторожка на кладбище была огорожена желтыми полицейскими лентами, тут каждый дюйм исследовали и осматривали с собаками. Но чтобы им удалось найти? Возможно следы от шин, но Лука изъездил на машине по всему кладбищу, оставляя следы везде, а потом и вовсе сгонял в Сиэтл и поменял колеса. Возможно, можно было как-нибудь отследить место на кладбище, что я купила, но той же ночью, я обокрала контору нотариуса и сожгла ее. А Лука убил самого нотариуса, подстроив аварию. Можно было бы расспросить продавца в похоронном бюро о странных посетителях, но он неожиданно уехал в отпуск на Гавайи, из которого уже не вернется. Волки могли бы почувствовать здесь мой запах, но Лука разбросал повсюду тухлые яйца. Я похоронила себя, и никто пока об этом не знает.
Спрятавшись в одном из красивейших и старинных склепов, мне осталось только наблюдать и ждать посетителей на своей могиле. Для вампира время весьма относительно, но тех нескольких часом в полнейшей тишине мне явно не хватило, чтобы подготовиться к тому, что я увидела. Первыми на кладбище пришли Карлайл и Эсми. Они медленно проходили по рядам, читая те или иные знакомые им фамилии. Порой они улыбались, вспоминая ушедших людей, а порой грустили. Когда же они увидели могилу Чарли, а за ней мою, то застыли в нерешительности. Они были как будто статуи, щедро разбросанные в этом месте.
- Белла, девочка моя… - всхлип Эсми раздался в моей груди, раздирая ее на куски. Зажав себе рот, чтобы не застонать, я смотрела с какой внутренней болью, они проводят пальцами по надписям на плите.
- Так скоро… - Карлайл не смог договорить, он содрогался от рыданий, которые никогда не смогут сформироваться в слезы.
- Прости нас… - сквозь всхлипы их слова доносились до меня единым унисоном одной раненой души. – Мы не должны были тебя оставлять. Нам нужно было проявить чуть больше выдержки, может быть даже накричать на Эдварда, но остаться здесь с тобой. Прости нас, Белла, зато, что мы не смогли подарить тебя счастье, а наоборот забрали его. Так сильно хотелось повидать тебя, услышать еще хоть раз твой голос и увидеть улыбку – удостовериться, что ты… ты была счастлива без нас. Но теперь мы знает: ты, вряд ли была счастлива и это наша вина. Прости нас, Белла. Может быть, сейчас ты смотришь на нас – не держи зла – прости. Мы любили тебя.
Они покинули кладбище, придерживая друг друга. Мне так хотелось закричать от услышанного: выплеснуть все чувства, что их слова всколыхнули. Мне так захотелось, чтобы они знали, что я жива, что слышала их, что не держу зла, что люблю. Но я не смогла – еще было рано – я знала лишь часть правды.
Потом пришли Эммет, Том и Розали. Эммет рассказал Тому о том, кем я была, растрогав мальчишку. Я и не знала, что Эмм был так привязан ко мне, что он считал меня своей настоящей сестрой, а не просто вечным объектом для шуток. Он пытался рассказывать смешные случаи, что со мной происходили, но его голос был слишком тусклым, в нем не было вечного задора, лишь боль и печаль. Когда ребята ушли, Розали осталась.
- Скора годовщина твоей смерти. А ведь знаешь, Белла, я была той, кто настаивал на переезде из Форкса. Мне не верилось, что у вас может что-то получится. Ведь ты была человеком, а Эдвард – вампиром. Чтобы он о себе не думал, рано или поздно ему бы не удалось сдержаться. И тогда для всех это обернулось бы настоящей катастрофой. Я хотела простоты, а проще всего решить проблему было исчезнув. На общем голосовании оказалось четверо против трех. Я победила, хотя Эммет принял мою сторону, лишь скрипя сердцем, чтобы меня не обидеть. Не поддайся он мне – все, может быть, вышло бы иначе. Но мы теперь уже никогда не узнаем, как бы все получилось. Ты, наверное, думала, что не нравилась мне. Нет, Белла, ты мне очень нравилось. Просто, я завидовала тебя. Ты была молодой, красивой, смелой. Для тебя вся жизнь была еще впереди, в то время как моя закончилась. Ты обладала тем, за что я бы отдала все золото мира, все души людей и их кровь. Ты могла иметь детей, могла стать матерью. Белла, ты могла воплотить в жизнь одну единственную мою мечту, что не сбылась. Я должна признаться тебе, что радовалась, когда Джаспер сорвался. Это означало, что Эдвард засомневается в себе и в нас. Я пришла к нему тем же вечером и сказала, лишь: «Однажды, ты не сможешь удержать кого-нибудь из нас». Я знала, на что давить – слепо шла к тому, чтобы он оставил тебя. Белла, мне казалось, так будет правильно. Прости меня, Белла, хотя я и знаю, что такое простить невозможно.
Мне хотелось крикнуть: «Прощаю», смотря на медленно бредущую фигурку Розали. Я просто думала, что она не любит меня, что не нравлюсь ей, но я так любила ее, так была привязана. Мне стали понятны ее чувства и желания – ее боль. Наверное, я поступила бы так же, окажись на ее месте. Розали оглянулась в последний раз, посмотрев на мою могилу – в ее глазах стояли невыплаканные слезы, и убежала прочь так быстро, как могла.
Яростное, как ураган, появление Элис заставило мое сердце сжаться. Она долго стояла рядом с могилой Чарли, не решаясь подойти к моей. Но должно быть и ее внутренний стержень, наконец, сломался. В доли секунды оказавшись рядом с могилой, она в сердцах стукнула по плите, отломав краешек.
- Почему? Почему ты ушла? Ты не могла, слышишь! Ты не могла умереть, я не верю! – она крошила плиту, рушила асфальт от сильных ударов ногами. Она упала на землю, содрогаясь от подступивших, наконец, рыданий. – Мне нужно было настоять на своем. Я должна была убедить Эдварда передумать – должна была хоть что-то сделать, чтобы мы не уехали от тебя. Белла, пожалуйста… Белла! – всего несколько движений, всего пара секунд и я стояла позади нее, желая задушить в объятиях, лишь бы не видеть ее терзаний. Но я не смогла, лишь вернулась в свое укрытие. – Почему я не увидела, почему не смогла спасти тебя? Зачем мне этот дар, если я не смогла спасти тебя, Белла?! Ничто и никогда не сможет загладить мою вину перед тобой. Я так любила тебя и ничего не смогла сделать в твою защиту. Мне нет прощения, верно?!
Хотелось разорвать свою грудную клетку и вырвать сердце, чтобы никогда не чувствовать этой боли. Моя малышка Элис, ты не виновата ни в чем, а если и была, то я давно простила. Я слишком сильно боялась вас потерять, чтобы обижаться и сердиться слишком долго. Мне так хотелось подойти к ней, помочь уйти отсюда – поддержать и стать опорой, той, что она сейчас выбила из-под своих ног. Она ушла, оставляя за собой разрушения в своей и моей груди. Я зря все это задумала: пусть лучше они бы думали, что я жива.
Джаспер был сдержан и аккуратен. Мне кажется, он был таким всегда – его таким воспитали. Он принес с собой белые незабудки, усыпавшие землю ковром. Присев рядом, Джас долго смотрел на покореженное его женой надгробье.
- Знаешь, Белла, я так хотел избавиться от своей сущности. Стать подобным Карлайлу и Эдварду. Но мне такое не дано. Я могу лишь губить свои и чужие жизни. Мне лучше было умереть при рождении или на войне, но никогда не становится вампиром. Не быть предводителем армий новорожденных, не быть столь алчным до человеческой крови. Ведь я всему виной. Ты не умерла бы так скоро, если бы я смог удержаться. Я чувствовал всю их невысказанную боль и отчаяние. Я был проклинаем каждой их мыслью о тебе. Мне столько раз хотелось наплевать на строгий взгляд Эдварда и прийти к тебе, чтобы испросить прощения. Столько раз хотел, но не мог - слишком боялся увидеть страх и отчуждение в твоих глазах. И вот теперь я сижу на твоей могиле и говорю все камню. Если за смертью есть жизнь и ты начала ее вновь, я молю тебя, Белла, прости меня. Хотя для меня, наверное, нет прощения: я стольких убил, уничтожив их жизнь. Я уничтожил твое и Эдварда счастье. Поколебал покой всей семьи. Если бы все можно было вернуть назад, если бы ты оказалась жива, быть может, стала вампиром…. Ведь с твоим везением такое возможно. Прости, Белла, зато, что я не смогу водворить в жизнь не один предлог для твоего воскрешения.
Мне не нужны были предлоги – я была жива и ни в чем тебя не винила. Так могло произойти с каждым, так может произойти и со мной. Главное, чтобы был кто-то кто смог бы остановить. Ведь ничего не случилось страшного: просто порез на руке. Просто Эдвард решил меня оставить. Уходя с кладбища, Джаспер оглянулся, остановившись долгим взглядом на том склепе, где я пряталась. Помотав головой, отгоняя какие-то мысли, он исчез.
Остался только один, кто не пришел на мою могилу. Он должен был уже понять, куда всю ночь уходят члены его семьи. Он должен был уже понять, перед кем они просят прощения. Эдвард пришел, принеся с собой огромный букет алых роз. Его лицо было непроницаемым, когда он наклонялся, чтобы их положить. Алые розы на разбросанных всюду незабудках: алая кровь на белой судьбе моей жизни. Эдвард замер проводя рукой по дате моей жизни и смерти, а затем ударил в нее кулаком, превращая единственное доказательство моей смерти в мраморную крошку. Он бесновался, разрушая все, что попадалось ему на глаза, усыпая розы и себя белым песком. Рухнув на землю, он уткнулся головой в цветы, содрогаясь всем телом. Не в силах смотреть на него я прижалась лицом к холодной мраморной стене склепа. Мне так хотелось подойти к нему, дотронуться до дрожащего плеча, сжать молотящую землю руку. Но я впивалась пальцами в податливый мрамор, принуждая себя оставаться на месте.
- Я был таким дураком! Я не должен был тебя оставлять. Мне не было жизни, без твоих бормотаний по ночам, без твоей улыбки, блеска твоих глаз. Думал, что мой уход привнесет в твою жизнь счастье, что ты забудешь меня через год, а ты умерла…. Ты не могла умереть! Я должен был согласиться на все, что ты говорила мне. Должен был слушать каждое твое слово, а я был таким эгоистичным. Все время думал о том, что знаю как лучше. Что все мои решения правильные и других быть не может. Я потерял тебе теперь из-за своей спеси. Но ведь я просил тебя не совершать глупостей, Белла. Почему ты нарушила обещание? Почему я не смог нарушить своего и вернуться к тебе через месяц душевных терзаний? Что мне теперь делать, Белла, без тебя на этом свете? Ведь я верил, что все было правильным. Когда мы приняли решение вернуться в Форкс, я так не хотел, чтобы из-за дара Тома ты забыла меня. Но потом вдруг понял, что так было бы лучше: у тебя должна была бы семья и дети, тебе незачем было вспоминать первую любовь. Я думал… Элиза твоя дочь. Кто же она теперь, почему так похожа? Так много думал всю свою жизнь, – он расхохотался, сотрясая воздух истерическим смехом. – А в результате потерял все что любил. Ты делала меня человеком, Белла, помогала забыть кто я на самом деле. Была самым дорогим для меня, а я так легко тебе потерял. Скажи мне, Белла, что мне теперь делать? Как пробить свою грудь клинком? Из чьей чаши выпить яд? Скажи мне…. Ведь у тебя были ответы на все мои вопросы. Ты не должна была умереть, мне следовало обратить тебя, как ты и хотела. Мне так много нужно было дать тебе, пока я мог. А ты нашла наши подарки и фотографии? Я ведь не забрал их – просто спрятал под половицей у тебя в комнате. Я не смог бы забрать их – отнять у тебя нашу частичку. Такой правильный: разбил сердце, а побоялся забрать подарки, опасаясь отнять у тебя воспоминания о нас. Наверное, ты меня проклинала и поделом мне. Теперь я проклят навеки – без тебя. Я не смогу испросить твоего прощения никогда: твоя душа в Раю, моя давно проклята и обитает в Аду. Я люблю тебя, Белла! Любил, люблю и буду любить! – стена пошла трещинами угрожая развалить мое укрытие. Каждое его слово звенело в моем сознании, как стон тяжелого медного колокола. – Прости меня, хотя я себе никогда не прощу.
Он уходил прочь, шатаясь, все время, падая на колени. Смотря ему в след, я уже не понимала, чего хочу. Каждый нерв в моем теле, каждая фибра моей души кричали о том, чтобы я пришла к Калленам и рассказала им всю правду. Но я лишь смотрела, как Эдвард уходит, прислонившись к холодной стене. Как зачарованная наблюдала, как от очередного нахлынувшего приступа боли он падал на колени, колотя землю. Слышала его всхлипы и рычание, но не могла сдвинуться с места. Мне лишь хотелось, чтобы он обернулся и увидел меня стоящую так близко. Но он не обернулся…
Смутно помню, как пришла домой и какое впечатление произвела на радостно обсуждающих что-то Луку и Лили. Хотелось спрятаться где-нибудь, зажаться в темном уголке, чтобы меня никогда и никто больше не нашел.
- Беллс…
- Не надо, пусть она побудет одна…
Дверь в мою комнату захлопнулась, отрезая все звуки. Ошалелым взглядом осматривая обстановку, я хотела разбить что-нибудь. Растереть до мелкой пыли, как будто это поможет пережить правду. Плазменный телевизор, ровные паркетные доски, стеллаж с книгами – все падало, рвалось, разбивалось, лишь бы усыпать пепел моей души покрывалом.
Зачем я сделала это? Пусть бы они думали, что Элиза моя дочь, что я жива. Пусть бы верили в славную сказку, что их уход привнес в мою жизнь семейное счастье. Но ведь правда когда-нибудь бы всплыла, я просто отвязала груз. Мы причинила друг другу столько боли своими поступками. Нарушили так много обещаний. Каждый из них хотел бы вернуть все назад, а я лишь хочу жить дальше. Мы должны попробовать – я должна попробовать… вернуться к ним.
Глава 4. Меж двух огней.
Два солнца стынут,- о Господи, пощади!-
Одно - на небе, другое - в моей груди.
Как эти солнца,- прощу ли себе сама?-
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут - не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
Марина Цветаева
Одно - на небе, другое - в моей груди.
Как эти солнца,- прощу ли себе сама?-
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут - не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
Марина Цветаева
Праздник прошел: подростки делились впечатлениями, вампиры зализывали душевные раны. Так что все мы были рады неожиданно выглянувшему солнцу. Каллены отправились на охоту, Лили и Лука уехали развлекаться в Вегас. Эти двое удивительно быстро нашли общий язык. Я же отправилась туда, где все началось. Бескрайние пустыни, палящее солнце, рыжий песок – как символично – в минуты отчаяния я снова оказалась здесь.
Думая о прошедшем Хэллоуине я поняла, что Элис впервые была не рада появиться на празднике. Всех нас раздражало чужое веселье. К унынию членов своей семьи Джаспер уже привык, но когда почувствовал мое отчаяние, был удивлен. Мне удавалось избегать Калленов и Лили на протяжении всего вечера. Но весь вечер это еще не вся ночь. Наш директор весьма милый старикашка - Эрик Йорк - увидев меня и Эдварда не танцующими на медленном танце попросил об одолжении. Отказывать директору было неудобно. Целый танец – три минуты – мы должны были провести вместе, так близко друг к другу. Я не хотела с ним говорить, он вообще не хотел разговаривать с кем-либо. Его руки легли на мою талию, мои на его плечи - начался вальс. Наши движения были синхронно – плавными мы всегда прекрасно дополняли друг друга, по крайне мере я так думала. Эдвард не смотрел мне в глаза, и я получила прекрасную возможность рассмотреть его, находясь так близко. Он был прекрасным, даже лучше, чем я запомнила. Только вот - эта бескрайняя боль в его глазах, такая же, как должна была быть в моих. Он любил меня все это время… он любил. Мое счастье было так близко, я касалась, чувствовала его, но меня останавливало что-то от рассказа правды. Как будто кто-то нашептывал, что еще рано. Танец закончился, мы разжали объятия, Эдвард кивнул мне и, развернувшись, ушел. Сердце кричало: «Обернись», но он не обернулся.
Развалившись на песке, я смотрела в бескрайнее голубое небо. Что мне теперь делать? Как жить? Я хотела похоронить прошлое, надеясь, что это принесет покой всем, но это лишь всколыхнуло боль и отчаяние. Мне так хотелось, чтобы кто-нибудь решил за меня эту проблему. Но ведь проблема лишь в том, что они не видят в моих глазах меня. Лишь в том, что я все еще боюсь, что не хороша для него. Вечный замкнутый круг.
- Не ожидал увидеть здесь хоть одну живую душу, - звонкий еще юношеский голос, такой же неугомонный нрав и море чистых мечтаний. Алек Волтури был единственным, с кем стоило общаться из этого клана. Он заражал морем идей и всегда мечтал так широко и открыто. Правда у нас не получалось прожить и недели вместе не разгромив при этом отеля в котором мы жили. Но были моменты, когда повсюду были лишь руины, а мы смотрели друг другу в глаза как самые счастливые люди на Земле. Алек лег рядом и повернул ко мне голову.
- Ты разве видишь здесь живых? – повернувшись к нему, тихо спросила я. Его глаза были ярко рубиновые, он смотрел на меня с вечной преданностью и нежностью. Еще совсем мальчишка и я так была этому рада. Встретив мой взгляд, он нахмурился и провел рукой по моему лицу.
- Нет, не вижу. Кто обидел тебя? – он был готов защищать меня от всех и каждого. Он был готов удушить меня собственными руками к концу каждого дня. Мы прожили вместе три года, и я тихо ушла однажды, оставив ему записку.
- Я сама, - он прижал меня к себе, целуя мои волосы. Мне не хотелось говорить больше, и он это понимал. Он всегда понимал, когда я вдруг замолкала и прижималась к нему, ложа руку на его грудь туда, где должно было биться сердце. Ветер переносил песок, засыпая нас, как заброшенную старую скульптуру Древней Греции. Время не властно над такими как мы, только мы сами может решить, что помнить, а что забыть. Я не хотела ничего забывать, но должна была сделать выбор. Выбор бессмысленный для меня, но столь важный для других.
- Помнишь, когда-то ты сказал, что у меня глаза другого человека. Почему ты так думал? – он сдул песчинки с моего лица и улыбнулся. Так беззаветно и искренне – это и пленило меня когда-то. Пленяет и сейчас.
- Потому что так и есть. В твоих глазах всегда отображается столько разнообразных эмоций, но мимика лица никогда за ними не поспевает. Из-за этого, кажется, что ты - настоящая заключена в этом прелестном теле как в плену. Но иногда все почти сливается, ты становишься цельной единой натурой: крушить отели, устраиваешь бои на подушках, упиваясь тем, как пушинки кружатся всюду. Я так часто видел это, что научился все же замечать отголосок чужой печали в твоих глазах. У тебя глаза человека, которым ты была, Белла.
Ах, почему это заметил из всех только Алек и Лука? Песок на губах хрустит, отчего вкус поцелуя выходит весьма странным. Мы расстаемся глубокой ночью, Алек спешит продолжить свой путь в Вольтеру, а я неторопливо возвращаюсь домой. У дверей моего дома меня ждет сюрприз в виде Эрика, сидящего на ступеньках.
- Что-то случилось? – открывая дверь, я впускаю гостя внутрь. Эрик мнется, но все же заходит. На мне до сих пор есть песок, запутавшийся в волосах и складках одежды, из-за этого мой племянник смотрит на меня изумленно.
- Мы сегодня были на кладбище, хотели навестить могилу Чарли, - он внимательно следит за тем, какое впечатление на меня производят его слова. Я киваю, ожидая, что он скажет дальше. – Его надгробный камень разбит в мелкую крошку, так же как и камень на соседней могиле. Если это акт вандализма, то отец должен начать уголовное дело, может быть это как-то связано с убийством сторожа. А если…
- Не беспокойтесь, я думаю, надгробия скоро появятся на могилах. Это просто был… вопль отчаяние, - Эрик кивает и спешит уйти прочь. – Вам ничего не нужно? – мой вопрос догоняет его у самой двери. В его сознание мелькает желание сделать сестре великолепный подарок на их семнадцатилетние.
- Нет, не нужно, - он уходит уверенно, но все же оборачивается назад. Я машу ему рукой, и он кивает. Мне оказалось намного проще ужиться с семьей родственников – оборотней, чем с той семьей, которую я люблю намного дольше.
Лили и Лука вернулись на следующий день. Их счастливые лица, смущение Лил и безграничное счастье в глазах Луки натолкнуло меня на мысль о том, что Вегас разорился. Они старались вести себя непринужденно и держать дистанцию, но когда им казалось, что я не видела, они вели себя так же, как и все малолетние влюбленные. К концу дня мне надоела их скромность, и, швырнув в них подушкой, прокричала, чтобы они уже нормально целовались. Это не было приказом к действию, но видимо этим двоих, просто нужен был предлог. Побоявшись, что дело зайдет дальше поцелуев, я поспешила смыться из дома – сеанс порнофильма в собственном доме мне был не нужен. Бессмысленно бродя по немногочисленным улочкам Форкса, я оказалась у кладбища. Это начало напоминать плохой анекдот о вампирах, гробах и кладбищах. Не только меня ночью привело сюда отвратительное чувство юмора или отсутствие самосохранения. Так были и Каллены – они устанавливали надгробия. Я хотела уйти, но была замечена Карлайлом, он окликнул меня, и пришлось возвращаться.
- Здравствуйте, - смущенно поздоровалась я. Никогда еще не чувствовала себе, как школьник застуканный с сигаретой, но сейчас ощущала себя именно так. Джаспер ухмыльнулся, закатив глаза от досады, я отошла от него.
- Пришла проведать кого-нибудь? – Эсми тепло улыбнулась мне. Надгробие Чарли было простым, но очень изящным, когда же я увидела скульптуру, что заняла место над моей могилой, то забыла, как правильно нужно открывать рот, чтобы говорить.
- Нет, просто бродила по городу, - голос прозвучал вполне ровно. Эдвард, выводящий надпись на постаменте скульптуры, наконец, встал, и я смогла рассмотреть то, что там написано. Он добавил еще одну строку: «Вечно - пылающее сердце будет тебя искать».
- Наверное, мне лучше уйти, - никто не возразил, прочитав то, что Эдвард дописал, поэтому я смылась оттуда так быстро, как только могла. Я была не так далеко, как он думал, нужно было просто заметить.
Придя домой, я застала Лили и Луку, ведущих оживленную беседу на счет школы. Пройдя мимо них, я поднялась в свою комнату. Ее обстановка кардинально изменилась, сломанные вещи были заменены новыми и заняли новые места. Несмелый стук в дверь, Лили заходит после моего разрешения. Обычно такого не случалось.
- Я… я хочу сделать Луку не сверкающим, ты поможешь мне? – разумеется, я помогу. Мило улыбаясь, мы спускаемся в гостиную, где Лука, сидя на кресле, смотрит телевизор. Встав позади него, я прижала его к креслу.
- Главное не дергайся и все пройдет менее болезненно, - мне только инструкции для чайников писать. Лили рвет его рубашку оголяя плечи. Сразу же вспоминается, как это происходило со мной. Несмотря на ее прямой приказ не двигаться, как бы ни было больно, я все же дернулась из-за этого на моем правом плече остались довольно неровные шрамы. Яд Лили действовал на кожу вампира, убирая из нее сверкающий пигмент, но при этом вместе укуса оставались отпечатки. Да к тому же это было намного больнее, чем превращение, пусть и длилось всего пару минут, но боль была стихийной распространяющейся по всему телу.
- Это не будет длиться долго, просто потерпи, - успокоительно произносит Лил наклоняясь к его шее. По всей видимости, на нас с Лукой просьба не двигаться и терпеть не действует. Он тоже дергается, даже, несмотря на мои руки удерживающие его. Слышно как под клыками Лили трескает каменная кожа. Быстро отстраняясь Лил помогает мне удержать Луку в кресле. Его громкий рык даже для нашего тонкого слуха заглушает стук секундной стрелки часов, но понять, когда все закончится легко: шрамы станут чуть розоватыми, а кожа более человечески теплой.
- Больно же! - когда все заканчивается его возмущенный оклик вызывает смех, причем весьма истерический. Интересно, вампир может сойти с ума на фоне душевных переживаний, которые сам же себе и устроил? Наверное, обычный вампир и не может, но я же никогда не была обычной.
Новость о новичке в школе вызвала шквал эмоций. Все гадали кто же этот незнакомец. Лили целый день упивалась разнообразными слухами: пара теорий ей вполне понравилась. Но зная маниакальную любовь своей подруги к всякого рода фантастическим историям, я предполагала, что легенда Луки будет ничем не лучше нашей. Но на этот раз она превзошла саму себя: Лука оказался сыном богатых родителей, что жили в Лос-Анджелесе. Его родители погибли в ужасной автокатастрофе, все их имущество забрали за долги и Лука вынужден был переехать в Форкс в дом своей прабабушки. С такой фантазией Лили только женские романы писать.
История, распространившаяся по школе раньше, чем сам Лука в ней появился, разумеется, поселила в сердцах всех девчонках жалость и нежность к юноше со столь трагичной судьбой. Но его фееричное появление в первый день вместе с Лили быстро эти чувства искоренили. Наслаждаясь шоу, что эти двое устроили в столовой, я сидела на подоконнике и медленно жевала яблоко. Это уже вошло в привычку, через пару лет, может быть, я научусь есть эти фрукты без отвращения.
- Поразительно как тесен мир, вы знаете Луку, - Каллены встали рядом со мной, посматривая на сладкую парочку за столиком местной элиты.
- Лили знает его всего пару дней, а меня он обратил, - если начинать говорить правду, то с самого начала, ведь так?
- Удивительно, что он выбрался из своих пустынь, - хмыкнул Эммет, забрав у меня половинку яблока, и с перекошенным лицом доел ее.
- Он хотел помочь кому-то, - вспомнила я нашу первую встречу с Лукой в Форксе. Мне так и не удалось расспросить его, почему он просил меня не высовываться и не конфликтовать с оборотнями.
- Он помогал нам, вернее Елизару, но мы тоже с ним друзья, - Элис улыбнулась. – Так ты из Аризоны?
- Что? Почему? – из каких оснований она сделала такой чудный вывод. Почти верный вывод.
- Лука редко выбирается из своих пустынь, только в крайних случаях. Теперь, правда, я думаю, он редко будет вспоминать о своих песках, - объяснила Розали.
- Нет, я просто путешествовала и встретила на своем пути Луку и вот к чему это привело. - К тому что я жива, у меня совершенно другая внешность, я подстроила собственную смерть и не знаю как рассказать вам кто я. Да, у того моего согласия оказались интересные последствия.
- Случайная жертва, - Эдвард усмехнулся, но все Каллены были почему-то рады, что он заговорил. Все их мечты и желания на тот момент были такими сумбурными, что если попытаться в них разобраться, то заболит голова даже у вампира.
- Он предложил, и я согласилась – это был взаимовыгодный обмен, - теперь пришла моя очередь усмехаться. Это был обмен, который я так хотела совершить с тобой, но ты ушел, оставив меня одну.
- Что же ты дала ему взамен? – хотя до уровня Эдварда в усмешках и провокационных вопросах мне никогда не дорасти.
- Та блондиночка – моя, - прожигая его взглядом, я видела, как кривоватая улыбка на его губах отражается слабым блеском в глазах. Он оживал – это чувствовали все вокруг, этому радовались все. Теперь я поняла, почему Каллены так стремились к тому, чтобы быть ближе ко мне: я выводила Эдварда из себя, заставляя говорить.
- А как вы с Лили повстречались? – с воодушевлением спросила Элис.
- В Египте, я заметила ее, когда она пыталась доломать нос Сфинксу. На мой вопрос, зачем она это делает, Лили с сосредоточенным и умным видом ответила, что так будет лучше для симметрии, - все заулыбалась, а Лил, повернув голову в нашу сторону, показала мне язык.
- Так вот кто тот вандал, - притворно схватившись за сердце, Том с укоризной посмотрел на Лили. Громко рассмеявшись, мы поспешили покинуть столовую.
С ними было так легко, когда все мы пытались закрыть глаза на мучившее нас в этом городе прошлое. Даже биология, когда Эдвард сидел позади меня, была не такой гнетущей, если обо всем забыть. Если представить, что мы только познакомились. Наверное, так и стоит сделать, а иначе мы никогда не сможем начать все сначала.
Вернувшись домой из школы, я все же решила наверстать упущенное и расспросить Луку о тех его странных словах.
- Кому ты помогал, я уже выяснила. Почему нельзя было связываться с оборотнями? - бросив в каменную голову своего друга подушку, чтобы он, наконец, оторвался от созерцания Лили, спросила я.
- Ах да, совсем забыл. Лет десять назад одна вампирша собрала армию новорожденных в этой местности. Разумеется, это привлекло внимание и людей и вампиров. Сюда пришли и другие думая, что здесь хорошая территория для проживания. Между кланами началась война, но не только вампиры убивали друг друга. Были еще и те, кто убивали всех без разбора. Местные оборотни защищали свою территорию: их тогда было значительно больше и они хорошо потрепали нервы всем кланам. В конце концов, забыв о своих распрях, вампиры объединились в охоте на волков. Они настолько увлеклись, что не успели сбежать, когда сюда пришли Волтури. Большая часть вампиров была уничтожена, удалось сбежать только парочке зачинщиков. А оборотней осталось только пять – они успели как-то спрятаться, когда пришли Волтури и их не смогли вычислить. Так что их бешеное поведение весьма понятно: они снова увидели на своих землях вампиров и испугались, что недавний ужас может повториться. А как вам удалось с ними договориться?
- У меня есть связи в этом обществе, - уклончиво ответила я.
- Тогда была прекрасная пьянка, и Белла с ними познакомилась, иначе никак не объяснить эти ее связи, - засмеялась Лили. - А откуда ты все так точно знаешь?
- Волтури прошли через мои земли, и я составил им компанию по зачистке нарушителей. Так что вы получили самые точные сведения из всех возможных.
- Стой, если оборотни сбежали, как вам удалось про них узнать? – маленький перебежчик попался.
- Сбежали не все: Каю удалось убить двоих. Когда он разорвал одного из них, останки превратились в человека, которым был волк. Кай убил еще совсем молодых мальчишек. Аро очень заинтересовался этим, но как вампиры не изучали территорию Форкса, они не смогли найти больше никого. Из-за множества драк все запахи смешались, и выследить кого-либо в это какофонии было не возможно.
Да, теперь становится понятна их враждебная нелюбовь к нам. Они испугались и это понятно. Интересно, кто же был тот вожак, что приказал не трогать нас.
- Значит эта территория теперь под надзором? – я не спросила у Алека, откуда он возвращался, вполне возможно он проверял, не творится ли здесь снова что-нибудь странное.
- Честно говоря, я не знаю, Белла, та вампирша из-за которой все началось, сбежала. Если за этой местностью и ведется контроль то только затем, чтобы поймать ее. Но кроме нас и Калленов здесь никого нет, так что я думаю, Волтури нашли себе другие заботы.
- А как ее описывали другие вампиры? – заинтересовано спросила Лил.
- Как рыжую стерву, - усмехнулся Лука. Интересно этой рыжей стервой может оказаться Виктория? Но неужели за столько лет ей не надоело искать меня. Я думала, ей вполне хватило того, что она подстроила мою аварию тогда. После того как меня выписали из больницы Джейкоб несколько раз заходил ко мне и рассказывал, что след Виктории исчез. Правда, после того как он в третий раз пришел ко мне в гости, я выгнала его. Это было слишком унизительно видеть в его глазах жалость.
- Беллс, что ты так нахмурилась? – они спросили синхронно даже в одной и той же обеспокоенной интонации.
- Когда я была человеком, так получилось, что я обозлила одну вампиршу. Ее возлюбленного убили из-за меня, и она хотела отомстить. Она подстроила автомобильную аварию, но я выжила. Мне говорили, что после этого она исчезла, наверное, думала, что я сгорела в машине. Вампирша была злобной, рыжей, вечно ускользающей из лап оборотней. Ее звали Виктория. Просто думаю, не могла бы все это устроить она. Но это бессмысленно: в этом городе я была объявлена сначала в розыск, а потом считалась без вести пропавшей, ей не зачем было искать меня здесь. К тому же после стольких лет.
- У нас в распоряжении целая вечность, Белла, а месть то единственное, что может заставить нас никогда не успокоиться. Так значит, в твоей жизни сначала появились оборотни и лишь потом вампиры? – Лука ревнует или это просто обострение моей паранойи?!
- Можно сказать, что и вампиры и оборотни в моей жизни появились примерно в одно и тоже время. Правда, стоящих я нашла значительно позже, - подмигнув ребятам, я ушла из дома.
- Куда ты? – громкий крик Лили догнал меня уже у гаража.
- Прогуляюсь, не хочу слышать ваши стоны, - под их смех, я завела машину и выехали из гаража. Этот разговор вызвал море сомнений в моей душе, и я надумала сделать абсолютную глупость. Помнится мне когда-то, Джейкоб Блэк превращался в большого коричневатого волка. Было бы значительно проще расспросить Эрика, но я была бы не Беллой Свон, если бы не поехала в резервацию. В ней мало что изменилось. Дом Блэков я нашла безошибочно. В принципе, если хозяин был дома, то он почувствовал бы меня и узнал, кто стоит на его пороге и без стука. Но приличнее было постучать, что я и сделала. Долгое время мне никто не открывал, хотя я и слышала шум внутри. Приближающиеся шаги заставили меня насторожиться и слегка отойти от двери, так был шанс, что из открывшегося проема волк проскочит мимо меня. Но дверь открылась, и с порога на меня смотрел Джейкоб Блэк собственной персоной. Он абсолютно не изменился, даже ни одной морщины не появилось.
- Чем обязан такому визиту? – саркастически заметил Джейк.
- Это была Виктория – она развязала войну? – в лоб спросила я, мягкая поступь волком, приближающаяся к домику Блэка, была прекрасна слышна.
- Почему я должен отвечать тебе? – наш разговор напоминал одностороннюю беседу, в которой ни один собеседник не слушал другого.
- Может быть, потому что когда-то я сказала, что ты - настоящий дебил и что мне не нужна твоя жалость. Что было бы лучше, если бы ты оставил меня сгореть в той машине, чем вытащил и спас, сделав меня тем самым цирковым уродцем, - я вообще много чего тогда ему наговорила и он понимал, что это правда. Поэтому и ушел: его вина была не меньшей, чем вина Виктории.
- Уходите прочь - ЖИВО, - рявкнул Джейк, выглянув на улицу. А затем посторонился, позволяя мне пройти. Обстановка в его домике была очень простой и почти все было завалено мусором. Он смахнул с одного из кресел какие-то вещи, приглашая меня присесть. Мы долго изучающе смотрели друг на друга, в конце концов, он расслабился, развалившись в своем кресле.
- Ты теперь совсем другая: ничего не осталось от прежней Беллы Свон кроме глаз, - это заметил и Джейк, почему же никто из Калленов не смог?!
- А ты совсем не изменился, - я печально улыбнулась.
- Надеюсь, что поумнел с той последней нашей встречи, - саркастично заметил он. - Да, это была Виктория, она искала тебя, охотилась на твою семью. Думала, что они знают что-нибудь, а потом здесь началось настоящее светопреставление, и я потерял ее из вида. Думаю, она сбежала сразу же, как сюда стали приходить другие кланы.
- Больше ты ее не видел? – оказывается, так много вещей из моего прошлого не изменилось.
- Нет. Я находил чей-то след в окрестностях города несколько раз, но этот вампир только кружил неподалеку и уходил прочь. Да и запах был другой. После той резни Виктория еще ни разу не приходила Форкс, но она вернется, Белла, она всегда возвращается, - я кивнула и встала, больше мне здесь делать было нечего. Да и надоедать хозяину своим присутствие не хотелось.
- Белла… - Джейк окликнул меня, когда я уже хотела открыть дверь. Он подошел ко мне и взял за руку. – Белла, прости меня за все, что случилось. Это была моя вина: я не досмотрел и не успел вовремя. Все, что ты сказала мне тогда, было правдой. Ненависть порождает лишь ненависть и далеко не все из рода вампиров заслуживают смерти, далеко не все оборотни – жизни. Мне понадобилось много времени, чтобы это осознать. Я рад, Белла, что ты жива. Я так не хотел, чтобы наша дружба умерла вот так в ссоре, я надеюсь, теперь она продолжится…
- Конечно, Джейк, если ты этого хочешь. Я наговорила тогда очень много всего: и правду и ложь. Мне было слишком больно осознавать, каким я стала человеком, видеть жалость к себе. Но я благодарна тебе, Джейкоб, зато, что ты меня спас. Прости и ты меня за всю ту боль, что я причинила.
Уткнуться в его плечо, на пару мгновений, снова почувствовать себя той маленькой девчонкой было так приятно. И если бы только Джейкоб пах как-нибудь по-другому, то все было бы просто прекрасно.