Глава 31. Хрустальный Кубок мёртвого чемпиона
Читать дальшеСтоя вместе с другими чемпионами перед исполинскими стенами живого лабиринта, отчего-то я остро ощущал себя крохотным человечком, от действий которого в этом мире ничего не могло измениться. Хотя старые газетные вырезки рассказывали совсем другую историю, ведь это именно я начал новую страницу в истории Британии. Мальчик, который выжил, несмотря на смертельное заклятие; мальчик, уничтоживший величайшего тёмного волшебника. Но как всегда бывает в жизни: газеты твердят одно, а в жизни все оказывается совершенно по-другому. Не я уничтожил тёмного лорда той ночью — его уничтожила собственная гордость.
Все, что делал я — это влипал в неприятности. Великий Мерлин, к этому, кажется, у меня действительно есть талант. Я был глупым, опрометчивым, излишне доверчивым ребёнком. И сейчас, рассматривая исполинские стены, я ни капельки не жалел, что был таким недотёпой. Мне понадобился целый год и один взгляд на сумрачный лаз лабиринта, чтобы понять, что все, что происходило в моей жизни, должно было произойти. То, что не убивает нас, делает нас сильнее. Возможно, мне на роду было написано быть проклятым и битым, чтобы оказаться там, где я хотел быть.
Оглянувшись на других чемпионов, я едва ли заметил их нахмуренные лица, все моё внимание было приковано к Флер. Она стояла с закрытыми глазами, чуть наклонив голову на правый бок. Не думаю, что она была напугана, хотя, в отличие от нас, ей было открыто куда больше, чем мы могли видеть, её поза и выражение лица скорее говорили о восхищении тем, что должно было предстать перед нами.
— Дорогие участники и гости, я рад приветствовать Вас на последнем испытании Турнира Трёх волшебников, — Корнелиус Фадж начал свою вступительную речь перед началом испытания. Чуть нахмурившись, Флер распахнула глаза, очевидно, голос нашего министра не был столь очаровательным, как музыка магии. Как только министр начал речь, на трибунах перед зрителями включились огромные табло. Сейчас все они показывали одно и то же: четырёх чемпионов, стоящих каждый у своего входа в лабиринт, но, как только мы окажемся внутри, изображения должны были поделиться, передавая болельщикам путь каждого участника.
— Кто-нибудь из вас поставил деньги на то, что я окажусь лучшим в этом испытании? Говорят, на меня неплохой коэффициент, — насмешливо крикнул я, обращаясь к ребятам. Все они казались такими сосредоточенными, слушая совершенно неразумную речь министра, что я был просто обязан что-нибудь сказать, чтобы сбросить с них гипнотический дурман, который всегда накрывает сознание при прослушивании особенно важного и глупого выступления какого-нибудь чиновника.
— Серьёзно? Ты поставил деньги на самого себя? — в то время как Флер и Седрик лишь насмешливо покачали головой в ответ на мой вопрос, Виктор решил вступить в беседу.
— Только не говори мне, что ты этого не сделал, Виктор? Ты всегда казался мне перспективным молодым человеком, — так как мы стояли довольно далеко друг от друга, то нам приходилось кричать, поэтому, разумеется, всю нашу беседу слышали учителя, ответственные за безопасность на этом испытании. А благодаря зрительским табло, мне была прекрасна видна их реакция: сильно сжав переносицу, Снейп медленно досчитал до десяти, прежде чем вновь стать невозмутимым и отстранённым.
— Я поставил деньги на Флер, — спокойно пожав плечами, ответил Виктор. Каркаров за его спиной поднял глаза к небу, крепко сжав кулаки от досады.
— На самом деле, я поставил на всех нас, — широко улыбнувшись, крикнул я. — Я обещал Эмбер сводить её в королевскую обсерваторию. Как известно, затраты на летнее путешествие стоит окупать заранее.
— Что ещё ты запланировал на это лето? — нетерпеливо спросила Флер. Фадж уже трижды зачитал с одной из своих карточек одно и то же предложение, так что наше ожидание неизбежного вскоре должно было закончиться.
— Остаться в живых, не попасть в Азкабан и, наконец, заполучить орден Мерлина за заслуги перед страной — ничего особенного, — подмигнув Флер, крикнул я, чем вызвал ещё один приступ тихой ярости Снейпа.
На самом деле, весь мой запас весёлых вопросов для подбадривания духа остальных чемпионов уже иссяк, поэтому выстрел из пушки, оповещающий о начале испытания, был как раз кстати. На несколько секунд все мы замерли, словно ещё до конца не понимая, что уже можно было войти в лабиринт, чтобы встретиться с теми неприятностями, которые для нас подготовили организаторы турнира. Но, когда первые мгновения ступора прошли, Флер, Седрик и Виктор побежали внутрь, я же, как обычно, не торопился, предпочтя войти в лабиринт прогулочным шагом.
Как только я шагнул на тропу, приготовленную для меня, стены позади начали шевелиться, закрывая проход назад. Если бы у меня было больше времени, то я, несомненно, постоял бы в проходе, чтобы понаблюдать за тем, как работало заклятие, заставляющее стены перемешаться. Хотя, если подумать, это было испытание на доверие, так что наши тропы обязаны были вывести нас к другим чемпионам, чтобы мы помогли им в трудный момент или же прошли мимо, поэтому я мог бы стоять на месте и просто любоваться тем, как золотистые струи магии оплетали зелёные ветки плюща, заставляя их переплетаться заново, образуя все более сложный рисунок лабиринта. Через пять минут наблюдений я понял, что, если не начну двигаться, то стены попросту замуруют меня со всех сторон, а быть съеденным заживо ядовитым плющом явно не входило в мои планы на лето.
Воспользовавшись криогенным заклятием, я заморозил одну из уже образовавшихся вокруг меня четырёх стен и, разбив её, отправился по предложенной мне тропинке вперёд — вглубь лабиринта. Не обладая столь уникальным слухом, как Флер, все, что я мог услышать, это тихий шелест веток, переплетающихся друг с другом. Организаторы турнира действительно потрудились на славу, раз им удалось скрыть звуки, производимые магическими существами, запертыми вместе с нами в этом лабиринте. Но кое-что им все же спрятать не удалось: было очевидно, что твари были привязаны к определённой территории, так что стены вокруг них буквально излучали магическое свечение. На самом деле, не нужно было даже обладать даром, чтобы понять, что за очередным поворотом меня будет поджидать какое-то существо: листья живой изгороди были более яркими и молодыми. Для удержания существа на одном месте даже от стен лабиринта требовалось больше сил и энергии, чем для создания исполинских ходов.
Наверное, запись моего выступления будет самой скучной, потому что первое же существо, которое предстало на моем пути, оказалось Лунным тельцом. Это абсолютно безвредное существо с гибким серым тельцем танцевало свой причудливый танец, вытаптывая серебристую бязь следов на земле. Зверёк перегородил мне дальнейший путь, чуть покачиваясь на тонких ногах, он часто хлопал своими большими глазами, будто раздумывая, стоит ли ему тут же сбежать прочь, раз его заметили, или продолжить танец. Все мои знания в отношении этих существ начинались и заканчивались учебником ЗОТИ за второй курс. Я мог бы сотворить любое простенькое заклятие и, испугавшись, Телец бы убежал прочь, но отчего-то мне не хотелось его прерывать. Ступив на серебристый полукруг его следов, я как мог аккуратно обошёл зверька. Оказавшись на другом конце лабиринта, я оглянулся, чтобы взглянуть на Тельца. Прикрыв глаза, он кружился по земле, слыша только одному ему ведомую мелодию, под его ступнями все отчётливее виднелся сложный рисунок из переплетающихся друг с другом овально-продолговатых лепестков. Как только зверёк оказался рядом с одной из стен, золотистый свет магии высветил на его гладком тельце рубцы глубоких шрамов. Отчего-то вся эта картина казалась мне такой знакомой, будто я уже множество раз видел её раньше, словно должен был знать, чем она закончилась.
Непроизвольно взглянув на левую руку, я увидел на своей ладони слабый отпечаток исчезающего призыва не лгать. Иногда мне хотелось вернуться назад в прошлое и остановить себя от похода к Истоку, но с другой стороны, когда ещё в своей жизни я смог бы такое провернуть? Любая магия требовала цены, и та, которую я мог обрести, вполне стоила сумасшествия. Глубоко задумавшись, я даже не заметил, как оказался на перекрёстке. Определиться с выбором мне помог Нюхлер: вынырнув на поверхность у одной из стен лабиринта, он юрко осмотрелся по сторонам и, перебежав к левому проходу, тут же зарылся в землю. По крайней мере, я мог найти золото, так что повернул налево. Стоило мне только определиться и направиться вперёд по избранному пути, стены за моей спиной срослись. Кажется, организаторы турнира не подразумевали того, что чемпион захочет отступить назад, убежав от неприятностей, подстерегающих его впереди. Ведомый очередным поворотом на пути, я нос к носу столкнулся с самим собой.
— Какого черта! — восклицание вырвалось непроизвольно.
Отступив на пару шагов от самого себя, я осмотрелся по сторонам: зачем организаторам турнира понадобилось создавать копии чемпионов и расставлять их в различных местах лабиринта? Пока я судорожно соображал, что мне делать с самим собой, нюхлер выбрался из-под земли и высоко подпрыгнул, чтобы сорвать золотистый ободок с моего мизинца. На самом деле это была одна из деталей пингвиненка, Алиса дала мне её накануне, сказав, что она принесёт мне удачу. Нюхлер пролетел сквозь руку моего двойника и лишь развернувшись, чтобы повторить попытку, пушистый зверёк понял, что выбрал не того Поттера. Взмахнув волшебной палочкой, я отправил нюхлера в переплетение веток живой изгороди. Прутья охотно приняли внутрь себя живую плоть, сопроводив это весьма характерным чавкающим звуком.
Отчего-то сердце моё забилось так сильно и все, о чём я мог думать — это как сбежать из этого хода, чтобы оказаться как можно дальше. Закончить это бессмысленное чёртово испытание, чтобы забиться в самой дальней комнате замка. Позволить себе спрятаться от всего мира и от себя самого. Мной овладел страх.
Стоя напротив своего боггарта, я затылком ощущал, как живая изгородь подвигается все ближе и ближе к моей спине. Вложенное в лабиринт заклятие, позволившее ему обрести некоторое подобие интеллекта, должно было подтолкнуть чемпионов друг к другу, чтобы они справились с тварью, предназначенной для них, но, кажется, лабиринт должен был показать нам ещё и тайны наших душ. Шагнув ближе к боггарту, я позволил ему сформироваться окончательно. Я не боялся самого себя, лишь того, кем я мог стать. Голова боггарта запрокинулась к небу, перед расслабленным взором проплывали картины возможного.
— Что же ждёт Гарри Поттер впереди? — шепнул я, всматриваясь в своё недвижимое привидение. Несмотря на то, что все во мне буквально кричало, моля отступить и прорваться сквозь стену, лишь бы оказаться подальше от существа, несущего в себе мои опасения, я был непреклонен. Страхи реальны, покуда мы в них верим. Я достаточно долго верил в то, что стану одним из сто первых, пора было отпускать этот страх от себя. Закрыв глаза, я глубоко вдохнул, позволив себе отрешиться от нахлынувших ощущений.
— Смерть, — тем временем ответило привидение.
Разочарованно взглянув на самого себя, я шагнул прямо навстречу боггарту. Моё подсознание такое скучное, не смогло придумать ничего более страшного, чем смерть. Она неизбежна и придёт к каждому из нас под конец, так чего же её боятся. Просмотр бразильских сериалов день за днём или походы по магазинам в дни распродаж, по-моему, это значительно хуже, особенно, если все это ты делаешь за компанию с вейлами. Стоило мне только коснуться боггарта, как привидение растворилось, окутав меня едким черным дымом. Проходить сквозь холодный мёртвый дух, воплощающий в себе страхи волшебников, ни с чем не сравнимое отвратительное действие. На протяжении ещё нескольких метров после этого я откашливался черным дымом, ощущая внутри себя отголоски тревоги, требующие бежать куда-то, делать что-то, не быть самим собой.
Пытаясь окончательно побороть в себе чувство страха, я позволил себе задуматься о лабиринте. Исходя из сути этого испытания, мы могли бродить по нему часами, пока не наткнулись бы на кого-то из соперников, но также мы могли пройти финальную задачу, если бы нашли кубок, стоящий в центре лабиринта. С учётом вечно двигающихся стен, я бы скорее поверил, что наткнусь на кого-то из ребят, чем проберусь в центр. По моим ощущениям, все мои хаотичные движения по ходам лабиринта до сих пор происходили где-то на окраине. Если подумать, я мог выморозить несколько стен и выбраться к зрителям, тем самым закончив испытание полным провалом. На несколько минут я действительно задумался над этим вариантом, но более живая стена лабиринта заинтересовала меня куда сильнее проигрыша.
По моему скромному мнению, это испытание было самым скучным, хотя антураж впечатлял. Для вступительной задачи были выбраны единороги, пусть пройти мимо них было довольно легко, если ты не исчадие Ада, оно все равно было достаточно интересным. Британия представила перед гостями школы столь прекрасных существ, разумеется, сразу же придав возобновлённому после стольких лет турниру некий шик, раз смогла заполучить столь редких волшебных существ. Вторая задача показала авантюризм, на который могли бы пойти участники, следуя строго по карте или исследуя запретный лес по своему усмотрению. Хотя, смотря на мои очки, самостоятельные исследования и жульничество было не в почёте. Организаторы турнира смогли похвастаться тварями, которые обитали в нашей стране и даже поселением разумных существ. Показать миру, что, несмотря на глупый закон о вейлах, Хогвартс предоставит приют тем, кто захочет мира. Фадж, должно быть, так до сих пор и не понял, как именно Дамблдор это провернул у него под носом. Третья задача уже не преследовала никаких политических целей, она лишь показала уровень знаний, которые приобретают ученики в разных школах. Надо заметить, что своим выступлением Флер немного испортила миролюбивую репутацию вейл, показав, насколько опасными они могут быть, когда беспокоятся о своих любимых. Эта же задача была о нас: о наших страхах, нашей способности прийти на помощь в трудную минуту, о том, насколько самоотверженными и благородными мы может быть, насколько злыми способны стать в будущем. Испытание зрелости суждений и стойкости веры.
Мне не хотелось показывать кому-либо, каким благородным я могу быть, защищая других; каким умным я был или сколько тварей я мог победить, поэтому лабиринт просто вёл меня из стороны в сторону, не зная, куда подтолкнуть. Я был почти уверен, что Виктор и Флер уже встретились с действительно опасными тварями на своём пути, слишком уж эта парочка была горделивой — они хотели победить и доказать всему миру, что могли быть больше, чем просто игрок в квиддич и дочь министра. Седрик, возможно, уже также показал, насколько трудолюбивым и упёртым он мог быть. А я, подобно лунному тельцу, топтался почти на одном месте, доказывая всем, что был крайне невозмутимым и бездушным типом.
Я знал заранее, что за существо будет за поворотом. Возможно, магия живых стен и скрывала магию и звуки, но никак не могла скрыть холод, который вызывали дементоры. Со странным нетерпением я шагнул навстречу существам, лишившим меня большей части души. Тягучая магия этих существ стала медленно распространятся, заполняя пространство между мной и дементорами. Став участником турнира, я действительно хотел оказаться лицом к лицу с ними. Мне так важно было узнать, хватит ли того, что осталось, чтобы заполнить меня без остатка.
Существо двинулось в мою сторону, протянув руку, будто предлагая мне уйти с ним добровольно. Знакомое звенящее ощущение наполнило меня, заставляя все блеклые чувства, вернувшиеся ко мне за этот год, вдруг разом наполнить меня. Я ощущал в себе ужас — я боялся, что не смогу справиться с дементором, как и в прошлый раз. Гнев и ярость полыхали во мне, норовя вырваться огнём наружу, чтобы сжечь дементоров дотла, чтобы уничтожить и себя, посмевшего усомниться в собственных силах. Интерес заставлял зачарованно наблюдать за вяжущей магией темных существ, подбирающейся ко мне все ближе, желающей лишить остатков воли и подчинить себе. Восторг вызывали крупицы волшебства, столь щедро заполонившие все вокруг. Робким трепетным ростком пробивалась нежность, готовая стереть отчаяние и опустошённость, чтобы наполнить меня лёгкостью, в которой так досадно легко вспыхнула влюблённость. Влюблённость, всколыхнувшая мою гордость, заставившая меня веселиться, печалиться и ревновать. Испытывать все те чувства, что толкали меня на безрассудные поступки, с волнением окунувшие меня в одно — последнее чувство, заполнившее меня без остатка, позволившее звенящим осколкам моей души вновь сцепиться друг с другом в его пламени. Она выковала меня заново в своём огне, окутала меня своим запахом, позволила мне быть собой, несмотря на свои желания. Флер Делакур была моим якорем, моим огнём. Моей любовью.
— Экспекто патронум, — сквозь серебристый туман из моей палочки сформировался силуэт лебедя.
Чёртова птица!
Преодолев препятствие в виде дементоров на своём пути, я точно знал, куда теперь мне следовало идти. Лабиринт любезно вёл меня вперёд, навстречу к большему количеству всевозможных тварей и ближе к центру. Заморозив огненный коридор, в котором обитали саламандры, я прошмыгнул на небольшую полянку, к которой вели сразу же семь ходов. Имея столько возможных вариантов, я на мгновение растерялся, не зная, в какую сторону мне следовало идти теперь, но Флер, поспешно выскочившая из своего хода, значительно упростила мои поиски. Она расслабилась и заметила меня только после того, как, взмахнув волшебной палочкой, заставила стену лабиринта за ней зарасти. Очевидно, существо, от которого она убегала, был крайне неприятным.
— Знаешь, когда все это закончится, нужно будет непременно расспросить мадам Стебль об этих растениях и заклятиях, которыми их заколдовали, — подойдя ближе к вейле, увлечённо заметил я. Теперь, когда бродить в ходах лабиринта я мог не один, то можно было поделиться давно мучившими меня мыслями. Особенно не задумываясь о том, куда нам следовало идти, мы с ней шагнули в ближайший ход, подальше от саламандр и тех, кто пугал Флер.
— Зачем? — устало пробормотала Флер, пытаясь заплести свои волосы в некое подобие косы. Как я и предполагал, путь, который она избрала, желая доказать миру, что была непросто красивой девушкой, изобиловал опасными магическими тварями. По всей видимости, одно из существ все же успело причинить ей значимый вред. Хотя, если быть честным до конца, очень много кому удалось причинить ей вред: на руках и ногах Флер было множество следов от ссадин и даже ожогов, особенно неприятный след был на шее. Существо, наградившее вейлу новым образом, во всей видимости, было ядовитым. Почти наверняка знания Флер в области лечебной магии были значительно более обширными, чем мои, но просто так смотреть на ожог, украшающий её шею, мне не хотелось. Поэтому я воспользовался всем арсеналом своих знаний, чтобы уменьшить болевые ощущения. Благодарно мне улыбнувшись, Флер бросила огненный шар в одну из стен, чтобы изменить наш с ней маршрут, кажется, она не слишком хотела идти вперёд и знакомиться с существом, что пряталось за поворотом, хотя, зная Флер, я мог быть вполне уверен, что она, в отличие от меня, знала, кто там находится.
— Возвращаясь к твоему вопросу, — отрезав несколько слишком ретивых веток, возмутившихся тем, что мы жульничаем и не идём по придуманным для нас тропинкам, вспомнил я. — Если высадить вокруг дома небольшие кустарники и наложить на них сеть точно таких же заклятий, то, например, они не выпустят моих детей гулять, если они не выполнили те поручения, которые им дали, или не отпустят гулять в неположенное время.
— Если ты сделаешь это, то твои дети будут тебя ненавидеть, — усмехнулась Флер, чуть наклонив голову набок, явно прислушиваясь к тому, что было впереди.
— На самом деле, я почти уверен, что это не будет сильно меня беспокоить. К тому же, этим мини-лабиринтом можно будет пользоваться и в защитных целях, — пожал плечами я, рассматривая стену, которая преграждала наш путь. Я бы не сказал, что за ней пряталось что-то особенное: листва была такой же тусклой и тёмно-зелёной, как и у проходных стен лабиринта.
— Это будет беспокоить меня, — перестав прислушиваться к окружающему нас, Флер взглянула на меня так, как будто собиралась задушить.
— С какой стати тебя будет беспокоить то, что происходит в моей семье? — на всякий случай я отступил от Флер на пару шагов, прежде чем задать свой вопрос. Должно быть, чувство самосохранения медленно, но верно возвращалось ко мне, потому что мои заблаговременные действия помогли мне избежать знатной пощёчины.
— Как же я ненавижу тебя, Поттер! — в сердцах воскликнула Флер, прежде чем стремительно развернуться от меня и двинуться прямо навстречу к тому, что её так нервировало.
— Да ладно, Флер, в этой стране меня все любят, — старательно подливая масла в огонь вейловской ссоры, я двинулся за ней следом, предусмотрительно отставая на пару шагов.
— Я не из этой страны! — в сердцах воскликнула Флер.
Если бы ситуация не была такой патовой, то я, возможно, восхитился бы тем, как блеснули огнём её глаза и с какой быстротой на её ладони вспыхнула идеальная огненная сфера. Но в тот момент мне было куда важнее направить праведный вейловской огонь в нужное русло, так что, прежде чем Флер взмахнула бы рукой, чтобы направить огонь в мою слегка сумасшедшую тушку, я толкнул её в сторону. Сделал я это как раз вовремя, так что скорпионий хвост мантикоры вонзился в землю, где стояла Флер, а пламя, предназначавшееся мне, попало в красноватую шкуру существа, к сожалению, не причинив ему никакого вреда.
— Серьёзно? Мантикора? Я был почти уверен, что мы идём в лапы к дракону, — не то чтобы я расстроился, обнаружив за двойной защитной стеной лабиринта не то существо, на которое рассчитывал, но определённый осадок разочарования в моей душе явно присутствовал.
— Заткнись, наконец! — огрызнулась Флер, быстро вставая с земли.
— Чем ты недовольна, дорогуша? Я спас тебя от участи быть пронзённой ядовитым скорпионьим хвостом, а в ответ получаю столь грубое замечание, — пока Флер кружила напротив мантикоры, создавая одно из своих причудливых заклятий, я не собирался поступать с этим существом гуманно. Направив в режущее заклятие изрядный запас своих магических сил, я отсек ядовитый хвост. Взревев от боли, тварь ощерила свою огромную пасть, уставившись на меня наполненными кровью золотистыми глазами. Шкура этой зверюги могла отразить большинство заклятий, но хвост был самой слабой частью, так что избавиться от него было проще простого. Я был почти уверен, что это единственное, что мы могли сделать с этой тварью. Заклятие Флер тем временем начало действовать: воздействовать напрямую на животное было бессмысленно, но окружающая среда прекрасно подвергалась вмешательству. Стены лабиринта, удерживающие мантикору на отведённой ей территории, ожили, ведомые магией вейлы, они стали оплетать огромного кота со всех сторон. Взбешённая моим поступком мантикора сначала даже не обращала внимания на ветки, подбирающиеся к ней все ближе и ближе, куда больше животное интересовало, как обойти мои взрывные заклятия, чтобы перегрызть мне глотку. Поэтому, когда одна из веток связала задние лапы животного, не дав ему прыгнуть в сторону, чтобы увернуться от очередного моего взрывного заклятия, мантикора явно была удивлена. Попытавшись извернуться, чтобы разрезать путы, поднимающие зверя все выше и выше, мантикора избавилась от веток, опутавших её задние лапы, но попала в ещё больший плен, когда стала подать с высоты на землю. Как только добыча оказалась в более выгодном положении, ветви живых стен стали активнее запутывать в свои сети животное. Я был почти уверен, что все существа, попавшие в плен лабиринта, будут лишь усыплены и бесхвостая мантикора вернётся на свою родину, когда испытание будет окончено.
— Довольно умно использовать стены лабиринта как оружие, — увернувшись от последней попытки мантикоры цапнуть меня лапой, заметил я, взглянув на Флер, до сих пор творящей какое-то колдовство.
— А как, по-твоему, мы должны были бороться со всеми существами, что спрятаны в лабиринте? На чистом энтузиазме и собственными силами? — недовольно взглянув на меня, спросила Флер, взмахнув волшебной палочкой в сторону кокона, опутавшего животное. Существо до сих пор пыталось выбраться из захвата растений, и порой ему удавалось высвободить то одну лапу, то другую. Заклятие, которое направила на кокон Флер, окружило его вязкой грязновато-серой субстанцией. Она свободно проходила сквозь ветки и достигала мантикоры, но с учётом врождённых особенностей этого существа, я не думал, что ему будет причинён вред.
— Почему ты злишься на меня? — действительно не понимая причины её столь неадекватного поведения по отношению ко мне, осторожно спросил я. Мантикора с протяжным воем расцарапала ветви перед собой, наполовину выбравшись из кокона. Стоило только зверю глубоко вдохнуть, чтобы издать грозный рёв, как вся грязноватая субстанция заклятия оказалась внутри животного. Умно! Хоть шкура мантикоры и отражала большинство заклятий, воздух для дыхания существу все равно требовался, создав заклятие, влияющее на воздух, Флер отравила непобедимое существо изнутри. Или, в нашем случае, усыпила его.
— А ты не понимаешь?! — резко взмахнув палочкой, чтобы кокон с мантикорой быстрее стал частью лабиринта, воскликнула Флер. Великий Мерлин, кто бы мог подумать, что вейла, давно и отчётливо чувствующая связь со своим партнёром, может быть настолько неуверенной в этой самой связи?
— Да если бы здесь оказалась не мантикора, чья шкура отражает почти все заклятия, а какое-нибудь другое существо, то твой огонь тут же его убил бы. Я просто воспользовался тем, что было у меня под рукой. Ты же сама сказала, что одного энтузиазма для победы недостаточно, — пожав плечами, я попытался объяснить свою точку зрения на всю эту ситуацию, за что тут же и поплатился. Повалив меня на землю, Флер вцепилась в мою шею, пытаясь то ли придушить, то ли пустить мне кровь. Подтолкнув Флер, сидящую на моих коленях, я исхитрился высвободиться из её хватки и повалить на землю, придавив своим телом и не давая двигаться.
— Почему ты всегда сверху? — усмехнувшись, шепнул я на ухо все ещё брыкающейся вейле. — Хорошо, я не буду наказывать наших детей за то, что они не выполняют домашнее задание вовремя, но гулять после комендантского часа они не будут.
— Наших? — неуверенно переспросила Флер, перестав дёргаться подо мной.
— Ты что, думала, что так легко избавишься от меня? После того, как сама же заставила меня вернуть связь назад, черта с два мне теперь удастся снова её погасить, каким бы одарённым я ни был. Так что терпи, моя дорогая, тебе достался самый странный британец.
Недоверчиво рассматривая меня, Флер не пыталась выбраться из-под меня и вообще не проявляла никаких признаков возражений. Кажется, борьба с её внутренними демонами заняла куда больше времени, чем моя перед дементорами. Неуверенно кивнув самой себе, она, наконец, улыбнулась, чуть пнув меня коленкой.
— Что? Меня все устраивает, — усмехнулся я, неловко пожав плечами, так как продолжал сжимать её руки.
— Нужно встать и продолжить испытание, — фыркнула она, не проявляя никаких активных действий к освобождению.
— Давай просто подождём остальных здесь, — предложил я, освобождая руки Флер от своего захвата.
— Если мы не будем двигаться, лабиринт нас замурует, — облизав губы, пояснила она, все ещё не пытаясь выбраться, наоборот, даже расслабившись.
— Я всегда смогу разозлить тебя до состояния фурии, чтобы ты спалила одну из стен. У меня к этому дар, знаешь ли, — весело фыркнул я, за что тут же и поплатился. Столкнув меня с себя, Флер села, разочарованно качая головой. Оставшись лежать на земле, я наблюдал за ней, отмечая все больше отметин от множества дуэлей, которых она провела в этом лабиринте. Стены, как и предполагалось, уже начали нас замуровывать.
— В какую сторону теперь нам идти? — недовольно рассматривая четыре живые стены, спросила Флер, оглянувшись на меня.
— Смотря чего ты хочешь добиться: окончить это испытание или продолжить сражения и все-таки найти дракона, которого притащили в школу, — пожав плечами, ответил я, так же садясь рядом с ней.
— То есть… мы… — недоуменно взглянув на меня, Флер замерла, наконец, начав понимать суть этого испытания.
— Лабиринт ведёт нас туда, куда мы хотим. Те, кто хотят сражений, чтобы доказать миру свою силу и умения, получают сражения. Жаждущие победы также получат свой поединок с ужасной тварью, но ещё лабиринт приведёт их к сопернику, чтобы узнать, каков чемпион в минуту нужды. Боящиеся лабиринта и своих желаний будут блуждать в нем, пока не попросят помощи. Так что, ты просто должна решить, чего хочешь: выйти отсюда и стать победительницей испытания, ведь мы уже выполнили задачу, или найти кого-то ещё, — пояснил я, аккуратно прикоснувшись к оголённой коже её живота, видневшейся сквозь прореху разрезанной формы, и вылечив фиолетовый синяк.
— Идём, — встав с земли, Флер метнула огонь в одну из стен, утягивая меня за собой в образовавшуюся дыру.
Кажется, она точно знала, куда хочет. Длинные ходы, препятствиями в которых были запутанные магические ловушки, сменялись перекрёстками, на которых Флер уверенно сворачивала в ту или иную сторону. Если бы я не знал, что иду позади неё, то подумал бы, что она так уверена, потому что идёт на мой зов. Но совершенно неожиданно наше с ней путешествие закончилось, когда, после очередного поворота, мы оказались на небольшой площадке, куда стекалось множество ходов. Почти у каждого хода стояло по несколько зеркал, позволяющих увидеть, кто желал оказаться в центре этой площадки.
— Какое существо может перемещаться через зеркала? — взглянув на прислушивающуюся Флер, спросил я.
— Никакое, — неуверенно ответила она, осматриваясь кругом. — Но что-то кружит вокруг, будто ведёт охоту.
— Не стойте на месте, иначе он почувствует вас, — неожиданно выскочивший из-за одного из зеркал, Виктор потянул нас прочь, лавируя между запутанными зеркальными ходами.
— Почему ты не сбежал?
— Что это за существо?
Мы с Флер спросили одновременно, правда, о совершенно полярных вещах. Мне было интересно, есть ли у Крама чувство самосохранения, а Флер — с кем нам предстояло бороться. Чуть истерично рассмеявшись, Виктор сердечно нас обнял, как будто уже смирился с тем, что умрёт в этом лабиринте, и вот явилось чудо.
— Отсюда не выбраться: в какой бы ход я не бежал, он всегда возвращает меня назад, — пояснил Крам, бросив в одно из зеркал заклятие, чтобы узнать, не движется ли что-нибудь в нашу сторону.
— Почему не уничтожить стены и не выбраться наружу? — на всякий случай решил узнать я, прислушиваясь к странному шипящему звуку, доносящемуся откуда-то из ходов.
— Мне удалось нарушить пять стен, а потом эта тварь нашла меня, и пришлось срочно отступать обратно, — пояснил Крам. Шипящий звук, который раньше я бы приписал к звучанию заклятия Виктора, посылающего сигналы со всех зеркал к одному, тем временем, сформировался в вполне пристойную речь: «Теперь у меня три мышки из четырёх. Я король этого лабиринта».
— Так что это за существо? — осторожно уточнила Флер, чуть вздрогнув, когда змей продолжил самодовольно радоваться своей удаче.
— Это василиск! — одновременно воскликнули мы с Виктором. Правда, в голосе Крама проскальзывали панический нотки, а в моем восхищённые.
— Чему ты так радуешься? — тихо прошипел Крам, заметив в зеркале изображение приближающейся змеи, он потянул нас в сторону одного из ходов, способных максимально отдалить нас от василиска.
— На самом деле, я хотел, чтобы организаторы притащили его из Египта. Я даже написал письмо с этой идеей в Департамент магических игр и спорта. После того, как я убил василиска Слизерина, мне безумно хотелось узнать, все ли они такие болтливые. И вот он здесь. Это словно Рождество в июне! — широко улыбаясь оторопевшим от такой информации друзьям, признался я. — Постарайтесь создать какое-то подобие норы из стен лабиринта, чтобы я смог загнать его внутрь.
— Ты змееуст? — недоверчиво спросил Виктор, начав помогать Флер преобразовывать стены.
— Я полон сюрпризов, — самодовольно усмехнувшись, я направился в сторону василиска. Создавая зеркала, Виктор сделал довольно узкие проходы между ними, так что змею было сложно протискиваться между ними, чтобы приблизиться к пойманным чемпионам. Недовольно ругаясь, василиск методично рушил зеркала, продвигаясь все ближе и ближе к нашей группе.
— Ты знаешь, что случилось с последним чемпионом? — прошипел я, как только заметил слепую морду василиска на своём пути. Этот король змей был ещё совсем юным: его длина не достигала и шести метров. Высунув язык, он пробовал воздух перед собой, пытаясь понять, стоит ли ему меня слушаться или можно продолжать развлекаться, пока не придёт хозяин.
— Он встретил на своём пути акромантула, — ехидно заметил змей. — Это никчёмное существо получило по заслугам, но мальчишка не смог дальше продолжать испытание. Его извлекли из лабиринта. Здесь только вы и я. И теперь я король лабиринта. У меня все чемпионы. Василиски всегда побеждают драконов.
— Они действительно притащили дракона? — несмотря на то, что мы с Флер вспоминали о них чуть ли не каждый раз, мне не верилось, что у Департамента игр и спорта хватит средств для транспортировки такого существа.
— Ты с огненной девочкой устранил мантикору, — зашипел змей, приближаясь все ближе. — Но вы не покинули лабиринт, почему?
— Чем-то недоволен? — пятясь в сторону друзей, насмешливо спросил я у василиска.
— Мне интересно, почему вы не ушли прочь. Первый мальчишка пробежал мимо, когда мой чемпион оказался в ловушке. Вы пришли ему на помощь, когда он уже отчаялся, — шипела змея, следуя за мной. Запнувшись, я чуть не упал, но Флер вовремя успела меня поймать, так что язык василиска коснулся нас обоих. Тихий испуганный писк вейлы мне в ухо был крайне забавным.
— Василиск интересуется, почему мы пришли на помощь Виктору, хотя уже устранили своё существо, — спросил я у Флер. Было очевидно, что король змей не пойдёт в приготовленную для него нору, пока не узнает ответ на свой вопрос.
— Он поставил на меня деньги, — пожала плечами Флер. — Я не могла просто так оставить его в лабиринте.
Несмотря на напряжённость ситуации, мы с Виктором рассмеялись, взглянув на смутившуюся Флер. Кожа её чуть серебрилась, и василиск снова коснулся её своим языком, пробуя магию вейлы на вкус.
— Лишённая благословения, — зашипел змей. — Чувствующая звук вместо запаха. Её крылья будут седы как пепел и остры как бритвы. Так почему она захотела спасти мальчика?
— Девчонка, что с неё возьмёшь, — пожав плечами, фыркнул я. Змей захохотал, отчего и Виктор и Флер поспешно отступили от него на пару шагов.
— Береги эту глупую девчонку, лишённый души, — на прощание шепнул василиск, скрываясь в норе, созданной из стен лабиринта. Ветви поспешно сплелись, скрывая змея от нас.
Схватив Флер и Виктора, я поспешно потянул их прочь. Может, наша с василиском беседа удалась, и я был уверен, что где-то поблизости был его хозяин, который не позволил бы змее причинить вред чемпионам, мне все равно хотелось отвести ребят как можно дальше от этой поляны.
— О чём вы говорили? — после того как шок от столь близкого общения с василиском прошёл, спросил Виктор. Кажется, он, наконец, поверил, что покинет стены этого чёртова лабиринта живым, поэтому ему было интересно.
— Ну, змей сказал, что Седрик встретился с акромантулом и победил его, но, кажется, он получил травмы, так что его вынесли из лабиринта, — начал рассказывать я, продолжая тащить ребят вперёд. Выскочив из очередного хода, мы оказались на идеально круглой поляне, в центре которой на постаменте возвышался хрустальный кубок. — Аха!
— И зачем ты привёл нас к кубку, Гарри? — устало вздохнув, спросила Флер. Повинуясь её желанию, на противоположной стене поляны образовался ещё один проход, который наверняка выведет нас из лабиринта к трибунам судей.
— Мы победили мантикору и василиска, и не встретились с драконом, с которым соревновался василиск, так что я заслужил этот кубок, — я привёл Флер целых три причины, почему заслужил этот кубок, пока приближался к постаменту. — К тому же, мы уже здесь, почему бы не захватить его.
— Он прав, — рассмеялся Виктор, миролюбиво толкнув Флер плечом. — К тому же, это единственное, что он получит по окончанию этого турнира.
— Да ладно вам, я король этого лабиринта! — весело крикнул я, касаясь рукой кубка. Стоило только мне коснуться холодного хрусталя, как пальцы прилипли к поверхности. Портал уносил меня прочь.
Обзорам