Глава 15.
Читать дальше
Шармбатон: семейные тайны.
На Рождество к Дурслям приехала тетушка Мардж, так что Гарри остался с ними. Я же мог отметить праздник вместе с семьей Делакур, но решил воздержаться от этого приглашения. Поэтому сейчас, попивая зеленый чай у камина, мы с Себом кутались в пледы. На улице бушевала метель, а Себастьяну как обычно было лень заклеить окна, поэтому этим с раннего утра занимался я, чтобы хоть как-то вернуть тепло в дом.
- Это было разумно с твоей стороны, наконец, начать утеплять мой дом, - протянул дядя, грея пальцы о чашку.
- Будет разумно с моей стороны найти тебе бабу и позволить ей за тобой следить, - хмыкнул я, делая глоток.
- Будто я сам не справлюсь, - возмущенно начал он, но, окинув взглядом свой захламленным дом, решил, что лучше промолчать. Молчал равно тридцать секунд. - Зато в магазине чистота, и репутация у меня отменная.
- И готовить ты не умеешь и посуду коллекционируешь, и никто не знает твоего имени, и, вообще, ты никогда не выходишь в свет. Ты натуральный зануда, Себ. Я понимаю, что когда шла война с Волдемортом, неожиданное появление Эвансов могло навредить семье. И поэтому ты посчитал нужным исчезнуть, чтобы сестры жили в покое. Но сейчас опасность никому уже не угрожает, ты можешь снять заклятие и начать жить спокойно, ни от кого не прячась.
- Могу, но не хочу, Джаспер. Я уже привык к такой жизни, и она не кажется мне ненормальной или скучной. А если я вернусь – придется переучиваться, отвыкать от старых привычек, учиться снова доверять людям. Не посчитай меня слабохарактерным, просто о вас я могу заботиться и так, а другим знать меня необязательно, - грустно ответил он. Черт, Себ, я не думал, что этот разговор будет таким сложным!
- А как же Кристина Морье? – барабанная дробь, я все это задумал исключительно ради Кристи. Она была на пятнадцать лет младше дяди, сейчас ей двадцать, а по уши влюблена она в него с пятнадцати. Прежде, чем до моего дяди дойдет, что Крис его счастье, пройдет еще лет десять. Но я тогда, к сожалению, уже не успел узнать, чем все у них закончилось.
- Она еще ребенок, - тихо пробормотал Себ.
- Она уже давно не ребенок, и ты это знаешь. И ты уже давно смотришь на нее совсем не как на дерзкую девчонку, залетевшую в твой магазин, чтобы скрыться от незадачливого ухажера, - зря, Джас, ты затеял весь этот разговор!
- Что ты от меня хочешь, Джаспер? Чтобы я пришел к ней в дом, велел ей разорвать помолвку с юношей, выбранным ей родителями? Чтобы предложил, жить с мужиком, чьего имени она даже не знает? – Себ, злобно сверкая глазами, навис надо мной. В комнате заметно похолодало из-за выплеснувшейся наружу магии.
- А, по-твоему, будет лучше, если она выйдет за него замуж? И тогда на свете появятся еще одна «счастливая» семейная пара! – уже и я начал закипать. - Ты скрыл себя от всего мира, чтобы были счастливы две женщины, которых ты так любил. Ты потерял их обоих, Себастьян, а сейчас хочешь упустить еще и Кристину. Кончай валять дурака, придурок, помолвка завтра, сегодня у тебя еще есть шанс ее украсть, – да, я бессовестный, противный, мерзкий, корыстный человек! Крис разорвет завтра помолвку и так, и не выйдет замуж, но Себу то ведь об этом знать не обязательно. Главное, пнуть его в нужном направлении, а там уже, глядишь, я, наконец, и узнаю, какой он, когда счастлив.
- Я не могу, - обессилено плюхнувшись обратно в кресло, сказал он.
- Почему?
- Разве я вправе ломать ей жизнь своими чувствами?! - в кого он интересно такой правильный?
- Себ, - дядя повернул ко мне голову. – Она хочет, чтобы ты ввалился в ее жизнь со своими чувствами, чтобы все пошло к черту, но именно с тобой, - чувствую себя свахой в десятом поколении.
- Откуда ты знаешь? – усмехнулся он, но глаза-то загорелись. Дух авантюризма отряхнулся от грязи и отчаянно хотел завладеть дядей.
- Я все знаю – я быстро бегаю! – усмехнувшись, я сделал глоток чая. Себастьян ерзал на кресле от волнения.
- А если все же… - я ухмыльнулся и отрицательно покачал головой. Себ, наконец-то, решился и аппарировал прочь. Чудно, одной проблемой меньше. Теперь мне нужно кое-что от гринготских гоблинов, но на ночь глядя к ним лучше не ходить. Однако и здесь мне оставаться нельзя: вряд ли Себ и Крис будут пить чай, когда переместятся в дом. Выбравшись из своего уютного кресла и пледа, я спустился в магазин. Двери еще были открыты, но, даже если придут покупатели, вряд ли им сегодня что-то обломится. Закрыв окна и заперев дверь, я от нечего делать и отсутствия мыслей в голове прошелся от прилавка к прилавку. Не найдя ничего особо ценного для себя, я все же решил, чем себя занять.
Переместившись в холл своего поместья, где сейчас стало заметно чище и уютнее, я заметил, что над камином был вывешен герб моей семьи. Огромный ковер с длинным ворсом покрывал пол. Темная ковровая дорожка заняла свое место на ступеньках лестницы. Вазы с экзотическими цветами и картины украшали стены. Да, в таком доме действительно мне хотелось бы жить.
- Кликли! – сияющий эльф появился тотчас же, склонившись в поклоне.
- Что Вам угодно, мой господин?
- Покажи мне дом, - здесь ведь должно быть намного больше комнат, чем одна огромная библиотека. А раз я теперь хозяин, то должен знать, где что располагается. Кликли кивнул, и мы отправились изучать первый этаж. Который, в общем-то, служил для приемов: большая столовая, зал для торжеств и кухня, в которой маленькие эльфы старательно наводили чистоту. Второй этаж был жилым: в нем располагались хозяйские спальни и спальни для гостей. Пока была приготовлена только одна комната – моя — все остальные были пусты. На третьем этаже в левом крыле располагалась библиотека, кабинет хозяина и что-то вроде лаборатории.
- А там что? – я махнул рукой в правое крыло, куда эльф не торопился меня отводить.
- Там картинная галерея, мастер, но мы еще не успели привести все в должный порядок, - Кликли виновато отпустил свои уши.
- Ничего. Галерея занимает все крыло? – эльф повел меня вперед и открыл двухстворчатые двери в галерею. От множества картин, расположенных вдоль стен, разбегались глаза, так что на рояль и мольберты, стоящие в центре, совершенно не обращалось внимания.
- Еще дальше есть лестница, ведущая в разрушенную часть дома, - ровно произнес эльф.
- Разрушенную? – в недоумении произнес я, посмотрев на Кликли.
- Верно. Когда-то давно, когда это поместье еще только было построено и не было скрыто, оно считалось центральным поместьем семьи. Но волшебники, которые жаждали наживы, напали на дом - была разрушена часть этого крыла. Прежние хозяева решили оставить все так, как есть, чтобы не забывать о бдительности. Я могу проводить вас туда, если хотите? – я кивнул, и мы вышли из галереи. Лестница в разрушенную часть заканчивалась полуразрушенным дверным проемом. Снежный вихрь кружился на улице, но здесь было тепло.
- С улицы можно увидеть эту лестницу? – какое-то это ненормальное решение: оставлять все так, чтобы всем на обозрение была выставлена часть дома.
- Нет. С улицы кажется, что здесь есть еще одна комната - наложены скрывающие чары, - эльф любовно провел лапкой по старым дубовым балкам дверного блока.
- А почему решили все оставить так? – я тупой, и требую объяснений.
- Здесь раньше была еще одна лаборатория. В момент нападения тут работала хозяйка. От всевозможных брошенных заклятий на особняк защита дома не выдержала и комната разрушилась. Госпожу погребло под руинами. Когда ее похоронили, хозяин решил, что не будет восстанавливать эту комнату, чтобы она служила напоминанием того, что нужно быть более осторожным, и чтобы помнить о его потере. Поэтому были наложены скрывающие чары на внешний вид особняка, - могила посреди дома.
- Вы хотите отреставрировать комнату? – печально спросил эльф. Должно быть, для домовиков эта комната-напоминание очень много значила, и они, как и тот странный хозяин, желали, чтобы напоминание было вечным.
- Нет, пусть все остается так, как есть, - Кликли благодарно кивнул, и мы спустились вниз. Проходя мимо открытых дверей в галерею, я задержался, рассматривая полотна.
- Здесь нет портретов? – вот, что меня интересовало в первую очередь. Портрет той моей родственницы, которая есть в Шармбатоне, мог быть и здесь, тогда мне не придется вламываться в директорский кабинет, чтобы поговорить с моей прабабкой.
- Есть, - как-то странно посмотрев на меня, ответил Кликли. – В самом конце галереи.
Любопытство пересилило, и я пошел в конец огромного зала, чтобы узнать, чей там портрет. Кликли с хлопком исчез, оставив меня одного. Он странный, но значительно лучше Шелеста. Господи, зачем столько пейзажей нужно иметь в коллекции? Переводя взгляд с одной работы на другую я, наконец, заметил на одной из них движение – полыхало пламя в камине. Дожидаясь, когда придет нарисованный здесь человек, я рассматривал обстановку комнаты. Огромное окно, покрытое снежными узорами, тяжелые бардовые портьеры на заднем фоне. Камин по стене и кресло в пол-оборота - впереди. Неожиданно портьеры шелохнулись, и из-за них вышла девушка. Мое сердце предательски екнуло и упало куда-то в пятки. Одетая в свободное темно-зеленое платье, она держала руки на округлом животике, присаживаясь в шикарное кожаное кресло. Откинув, выбившуюся из косы, прядь рыжих волос, девушка улыбнулась, выжидающе смотря на меня своими ярко-зелеными глазами. Взгляд как-то бессмысленно прошелся по богато украшенной раме, на которой было выбито: «Лили Поттер».
- Вы хотели со мной поговорить, юноша? – нежный голос, который уже начал исчезать из воспоминаний, снова теребил мое сердце, заставляя его стучать сильно-сильно.
- Да, я хотел… - мой собственный голос прозвучал как-то излишне тихо и сдавленно. Мама ждала, когда же я, наконец, хоть что-то произнесу, поглаживая живот. – Я – Джаспер! – руки мамы замерли, и она с изумлением и болью посмотрела на меня.
- Джаспер! – ее руки на животе нежно сжались, должно быть, она была беременна мной, когда рисовался портрет. – Так вот каким ты будешь, мой мальчик, - сознание улавливало, лишь отдельный слова, отдаваясь в ушах этом: «Мой мальчик»…
Рождественские каникулы пролетели совершенно незаметно, пришла пора возвращаться в школу. На этот раз добравшись на автобусе до вокзала, я остался ждать поезд, который привезет остальных школьников. Час томительного ожидания был окуплен сполна, когда Флер вышла из вагона и заметила меня. Лучезарно улыбающаяся вейла тараторила всю дорогу до школы. Никогда не забуду тот взгляд, каким наградила нас мадам Максим, когда увидела идущими вместе. Но на этом недоразумения не закончились: Лукас, обогнав нас уже в школе, открыто улыбнулся мне и поздоровался. Ровным счетом ничего не понимая, мы с Флер решили, что Дюпонт таким образом пытается вернуть свое положение в школе. Распрощавшись с Флер в коридоре, ведущем в женскую и мужскую части замка, я поплелся к себе в комнату. Без окутывающих меня чар вейлы, жизнь снова стала слишком сложной.
Широко зевая, я вяло наблюдал, как заполняется учениками кабинет прорицаний. После «жутко интересного» урока истории магии, на котором я уснул, это занятие мне казалось более или менее нужным. Мы будет учиться гадать на кофейной гуще, так что хоть кофе попью на халяву.
Флер, молча, заняла свое место рядом со мной, девушка явно была не в духе. Прекрасно помня какая сильная у нее рука и как смачно у нее получается врезать пощечины, я решил за лучшее помолчать и не спрашивать, что случилось. Отойдет, успокоится и сама расскажет. Профессор Бланш попросила всех разлить кофе по чашкам и приступить к гаданию. Сама же она, устроившись в кресле, иногда бросала на учеников взгляды, отрываясь от своего вязания.
Делая медленные глотки горячего кофе, я с интересом наблюдал за тем, как Флер пытается взять себя в руки. И ей это почти удается, руки уже не дрожат, когда она берет чашку.
- Черт! – сделав слишком большой глоток кофе, воскликнула Флер, расплескав на себя почти половину оставшегося в чашке. Горестно вздыхая, я переворачиваю свою пустую чашку на блюдечко и откладываю на стол. Забрав из рук Флер ее чашку, я взмахиваю рукой, приводя ее одежду в порядок. Хорошо, что мы сидим в конце класса, и никто этого не видит, а то по школе итак ходят пересуды о том, что мы встречаемся. Интересно, с чьей легкой руки эти самые пересуды начались?
Флер беспомощно смотрит на меня, еще чуть-чуть и вейла разрыдается. Черт, что же случилось? Быстро создав вокруг нашего дивана магический заслон невнимательности, чтобы никто даже не захотел посмотреть в нашу сторону, я обнимаю уткнувшуюся мне в плечо девушку. Она всхлипывает и бормочет что-то совсем несвязное. Я помню, когда так же сидел, обнимая Флер, а она рыдала в мое плечо. Тогда умер Билл, никто из семьи Уизли так и не смог решится сказать ей об этом. Я вызвался добровольцем. Флер уже и сама поняла, что что-то неладно, когда Билл не вернулся домой. Она ходила кругами по гостиной, ожидая, что вот-вот вспыхнет пламя камина, и Билл живой и здоровый выйдет к ней на встречу. Но вместо него пришел я: оборванный, грязный. Она все поняла, просто посмотрев в мои глаза, рухнула на колени – зарыдав. Я не пытался ее успокоить: просто терпеливо ждал, когда она выплачется, когда перестанет лупить меня в отчаянии. Я все бы отдал, чтобы повернуть время вспять, чтобы под то заклятие попал я, а не он. Чтобы, узнав о моей смерти, она просто закрыла глаза и обняла живого мужа.
- Спасибо тебе, - Флер еще всхлипывает, но старается говорить спокойно. Я мотаю головой, пытаясь отогнать ненужные воспоминания.
- Не за что, - проведя рукой по ее волосам, я целую ее в макушку. Флер на секунду замирает, а потом покрепче обнимает меня, прежде чем отклонится. Протягиваю ей носовой платок, и привожу в порядок свою промокшую от ее слез мантию.
- Откуда ты такой взялся? – она смотрит на меня долгим изучающим взглядом. Ненавижу эти ее взгляды, кажется, что она видит меня всего насквозь, знает обо мне все.
- Из Англии, - я улыбаюсь, и Флер подается, робко улыбаясь в ответ. Она берет мою чашку и с преувеличенным усердием начинает рассматривать образовавшиеся по бокам узоры.
- Просто мы в очередной раз поссорились с Софией. Родители написали, что Габриель заболела. Профессор по нумерологии накричал на меня за разбитой окно. Еще этот горячий кофе. В общем, все это как-то одновременно навалилось, и я не выдержала, - Флер говорила тихо, оправдываясь за свою истерику.
- Ты правда видишь все это в моей чашке? – с улыбкой спрашиваю я. Флер в недоумении поднимает на меня глаза. Я подвигаюсь ближе и, беря ее ладошки с чашкой в свои, заглядываю внутрь. – По-моему, здесь только кофейные разводы.
Тихо рассмеявшись, Флер целует меня в щеку, благодаря за понимание.
Время летит незаметно, вот уже и пасхальные каникулы остались позади. Я, наконец, побывал в банке и узнал, какая недвижимость, мне принадлежит. Не считая главного поместьем Эвансов, за мной закрепилось еще несколько домов в Англии и во Франции. Так же на мое имя были открыты денежные счета: столько нулей в цифрах я еще не видел. Себ, выкрав Кристину из ее дома, заработал некоторые осложнения в своем стиле жизни. Поэтому я полностью переехал жить в свое поместье и переоформил один из английских домов на имя Себастьяна Эванса.
Постепенно мои дела начали идти в гору, но я так и не смог найти способа забраться в кабинет директрисы, чтобы поговорить с портретом моей бабки. И обдумывать эту глобальную проблему на занятии верховой ездой - не лучшая идея в мире. Пару раз свалившись с коня, я решил, что здоровье дороже, и повел животное в конюшню. Расседлав своего ретивого мерина, я насыпал ему зерна. Обдумывая, какой урок следует сорвать, чтобы меня точно отвели к директрисе, я неторопливо шел по конюшне.
- Джаспер! - радостный оклик Лукаса вывел меня из задумчивости. Он что, мало получил в прошлый раз? Дюпонт быстро поставил своего коня в стойло и расседлал. Я, не понимая зачем, ждал его, сидя на брикете сена. Лукас с дебильной улыбкой подошел ко мне и сел рядом.
- Джаспер, я так давно хотел тебе сказать, - что-то мне не нравится как он начал. – Ты мне нравишься, - после ЭТОГО мой мозг отказался воспринимать действительность. – Ты такой симпатичный юноша и мне очень хочется тебя… - Дюпонт все ближе и ближе наклонялся ко мне, а я отодвигался от него. Дошло до того, что я свалился с брикета, а Лукасу, походу, только это и нужно было. Он навалился на меня, придавливая к земле. Теперь понимаю, как чувствуют себя девушки, в таких ситуациях. Нескольких секунд моей полнейшей прострации, Лукасу хватило, чтобы меня поцеловать. Его язык яростно пытался раздвинуть мои губы, тут-то мой мозг и проснулся. Прикусив нахалу кончик языка, я откинул Лукаса заклятием, быстро сумев освободиться из его хватки и встать. Осматриваясь кругом ошалелым взглядом, я пятился к выходу.
- Джаспер! – жалобно звало меня это существо с земли. Развернувшись, я вылетел из конюшен и бежал до школы, не останавливаясь.
Черт! Угораздило! Я конечно и хотел, чтобы так было, когда вкладывал в голову Лукаса мысли, что его возбуждают исключительно мальчики, но кто же мог подумать, что он в меня влюбится!
- Джаспер! – еще один оклик. На свой страх и риск развернулся, всего лишь Флер. От сердца отлегло. Вейла догнала меня, и мы зашли в школу. – Что-то случилось?
- Нет, с чего ты взяла? – как можно более спокойно спросил я.
- Ну просто ты такой… расстроенный что ли. Не знаю, я тебя еще таким никогда не видела.
- Знаешь, я себя тоже. Не каждый день до меня домогаются парни и лезут целоваться, - эээ…. Я сказал это вслух? Вот, черт! Флер остановилась, в шоке смотря на меня, а затем с плутовской улыбкой, ухватила меня за руку, требуя продолжения истории. Мы стояли посередине коридора, как влюбленная парочка, и многие ученики, обходя нас стороной, оборачивались посмотреть, что между нами происходит. Флер решила стоять насмерть, пока не услышит продолжения, и мешала мне идти вперед.
- Дюпонт признался мне в любви и пытался поцеловать. Довольна? – по лицу Флер было заметно, что она довольна. Уже не имея возможности сдерживаться, она расхохоталась, уткнувшись мне в плечо. Студенты стали оглядываться с еще большим энтузиазмом. Всегда с ними так: вейлы привлекают слишком много внимания. Отсмеявшись, Флер выпрямилась, и хотела было сказать что-то назидательное, но, неожиданно, прильнула ко мне и, встав на цыпочки, поцеловала. Второй поцелуй мне понравился больше; обняв вейлу, я на свой страх и риск попытался его углубить. Кто-то прошел мимо, возмущенно охнув, Флер, жадно глотая воздух, прервала поцелуй.
- И что это было? – эта девчонка сводит меня с ума.
- Просто Дюпонт шел сзади, я подумала, что ему следует показать, что тебе не интересно его чувство. Или все же интересно? – спросила она насмешливо, делая шаг вперед.
- Нет, не интересно, - резко потянув ее за руку, я, заключил вейлу в свои объятия, целуя. Где-то неподалеку раздался еще один возмущенный вздох и громкие удаляющиеся шаги.
- И что это было? – не стремясь выбраться из моих объятий, прошептала Флер, стараясь угомонить свой вырвавшийся из-под контроля дар.
- Просто Дюпонт оглянулся, чтобы посмотреть на нас. Я решил, что его не следует разубеждать в том, что он мне не интересен.
Благодаря беспардонной выходке Лукаса, теперь вся школа считает, что я и Флер встречаемся. Кто им это сказал, глупым? Два поцелуя почти на глазах у всей школы еще не делают нас парой. Но стаду баранов истину не объяснить. Так что теперь все парни бросают на меня ревнивые взгляды, и я уже даже точно не знаю по какой причине: толи им жаль, что я достался вейле, а не им, толи им жаль, что вейла досталась мне, а не им. Полный капец!
- Флер, а ты случаем не знаешь, как пробраться в кабинет директора? - уже июнь на носу, а я до сих пор не смог поговорить с портретом своей бабки. Вейла посмотрела на меня, как на идиота, и продолжила раскладывать карты Таро.
- Знаю, спали кабинет нумерологии, и будет тебе счастье, - у Флер были нелады с преподавателем этого предмета. – А зачем тебе вообще туда нужно?
- Помнишь потрет моей бабки над столом директрисы? - девушка кивнула. – Я хочу с ней поговорить.
- Всего лишь, - хмыкнула она, достав учебник, чтобы перевести расклад с моим гаданием. – Хм, какая-то белиберда получается: вторая жизнь рядом с первой. Множество новых жизней рядом и одна смерть впереди. Любовь, чья жизнь спрятана ключом. И нет будущего…
- Прорицание не твой конек, Флер. Так что там с портретом? – смешав все карты, спросил я.
- Вроде, этот портрет есть еще где-то, так что совсем необязательно лезть в кабинет директрисы. Если хочешь, то давай поищем его, - предложила она, читая учебник.
- Здорово, - раздался звон, оповещающий о конце занятия. Проводив Флер на следующий урок, мы смогли договориться, когда пойдем на поиски портрета. Почему, я раньше не спросил у нее про картину, было бы меньше головной боли.
Наверное, это подростковый максимализм, раз на поиски мы отправились в час ночи. Да, за это я тоже люблю Флер, когда идешь с ней на поиски приключений на пятую точку, она максимально собрана и мало разговаривает. Иногда начинаешь любить эти самые приключения именно за молчаливость девушки. Обшарив учебный корпус, мы устало присели на скамеечку в коридоре.
- В мужском корпусе ее портрета точно нет, - я махнул в сторону наших спален. – Там три каких-то мужика висят.
- Значит, она в нашем корпусе. Идем, - потянув меня за руку, Флер поволокла меня в сторону женского корпуса. У нее как будто второе дыхание открылось. Я весьма неуверенно себя чувствовал, находясь в незнакомой мне части замка.
- Флер, ты так спокойно ведешь меня в женский корпус. А вдруг я маньяк-извращенец? – она резко остановилась и повернулась ко мне. Я по инерции сделал еще пару шагов и наткнулся на нее.
- Правда? – с заискивающей заинтересованностью она смотрела в мои глаза, ожидая ответа. Мне даже стыдно стало, что я не маньяк-извращенец.
- Нет, конечно, но разве юноши могут заходить к вам в корпус? – меня не слишком радовала перспектива перебудить всю школу из-за какого-нибудь охранного заклятия.
- Да, - усмехнулась вейла. – Если девушка сама приводит юношу, - все французы — извращенцы, теперь я знаю это точно. Мы дошли до разветвления лестниц, и Флер остановилась в нерешительности. Обыскивать все пять этажей женского корпуса – перспектива не радостная. Моя проводница радостно улыбнулась, и уверенно потянула меня к лестнице. Поднявшись на третий этаж, мы пошли вглубь.
- Ее портрет в коридоре вейл и нимф, - Флер гордо взмахнула рукой, указывая на коридор и портрет в самом его конце. – И кстати вот моя комната, - вейла указала на первую дверь у портрета. Какой нужно обладать рассеянностью, чтобы не вспомнить, где находится картина, мимо которой проходишь уже третий год? Первым делом я посмотрел на имя, выбитое на раме «Хлоя Эванс». Интересно, почему меня это не удивляет?! Картина была очень простой: кресло на черном фоне. Улыбаясь, из темноты фона вышла одетая в синее платье женщина. Она была невысокой, чуть полноватой, длинные рыжие волосы свободно ниспадали на плечи и спину. Круглое добродушное лицо с большими зелеными глазами, маленьким носиком – кнопкой и ямочками на щеках.
- Как я рада тебя видеть, Джаспер, - радостно всплеснула руками волшебница, усаживаясь в кресло. – Ты точно такой же, каким я тебя и видела. Должно быть, у тебя много вопросов ко мне? – вопросы были, но немного.
- На счет рождения и так по мелочи, - усмехнулся я.
- На те, что по мелочи ты найдешь ответы в моем дневнике. Он в нашей библиотеке. Первый левый шкаф от камина, четвертая полка снизу, седьмая книга справа. А на счет рождения… Иногда такое происходит, когда кто-то в мире людей творит колдовство, неподвластное ему, и нарушает тем самым основы времени. Духи могут вмешаться и исправить ошибку так, как пожелают. Кто-то хотел призвать кого-то, да у него не получилось. А Лили воспользовалась этой прорехой и создала возможность для твоего существования, - Флер ничего не понимая, нахмурилась.
- Эти правила относительно вейл и их защиты, ведь ты придумала их, потому что увидела, как я буду защищать Флер?
- Да. Я была странной прорицательницей: я видела только твою семью, Джаспер. За четыреста лет до рождения каждого, я видела, что будет с вами происходить и решила, что помогу вам, чем смогу. Я нашла заклятия, которые помогут твоей матери и дяде, твоему брату и тебе. Увидела, как ты рванешь защищать Флер, потому что очень дорожить этой девушкой, и придумала правила. Я только не знаю, как ты спасешь свою жену, я не вижу этого, но ты ее спасешь.
- Почему твоего портрета нет в поместье?
- Я не часто жила там. Провела свою жизнь здесь, в школе. Я даже похоронена на местном кладбище, а не в семейном склепе. К тому же это тоже наш дом, именно этот корпус когда-то принадлежал нам, а потом к нему пристроили другие, и вместе с Люше мы создали школу.
- Почему он отрекся от меня?
- Спроси у него сам, его портрет есть в поместье твоего брата.
- Спасибо за помощь, Хлоя.
- Не за что, Джаспер, - волшебница помахала нам рукой и, встав с кресла, скрылась в темноте.
Устало смотря на пустой холст, я никак не мог понять, почему я так стремился с ней поговорить, и стало ли мне легче от этого разговора. Флер, взяв меня за руку, развернула к себе.
- Все хорошо?
- Да. Я думаю, сам дойду до своей комнаты, ложись спать, - нежно коснувшись губами ее лба, подтолкнул ее к двери. Я, стоял в коридоре, пока Флер не закрыла дверь своей спальни. Развернувшись, я медленно поплелся к себе. Как хорошо, что до конца года осталась пара недель, сейчас мне больше всего хочется закрыться где-нибудь в глуши и подумать обо всем в одиночестве.
Прощаться с Шармбатоном все же было немного тоскливо. За эти два года, несмотря на всю неугомонность французов, я привык к красоте этого места. К простоте общения и нравов. Привык к тому, чего у меня никогда еще не было - к легкости. Поэтому я уезжал из школы, как и все школьники - на поезде. Я хотел, чтобы мое расставание с этим местом было длинным.
На вокзале во Франции Флер встречали родители вместе с сестрой. Малышка Габриель в этом году должна будет поступить на первый курс. Еще одна прекрасная вейла будет бередить сердца и умы мальчишек. Смотря на живую, радостную Габи мне не было жаль, что я оказался снова в этом мире. На этот раз я не стану тем человеком, что принесет ее бездыханное тело семье. Я уже не позволил этому случиться.